Завтра не наступит
Шрифт:
Тошка обнял меня и даже тихо рассмеялся:
– Узнаю тебя. Ты сама нежность и очарование,- он немного помолчал, а потом тихо и нежно произнес:
– Я не шутил. Я действительно не хочу тратить время на разговоры.
Я посмотрела ему в глаза. Ясный, чистый взгляд его серых глаз больше не обдавал меня холодом. Тихо вздохнув, я покосилась на свой заметно округлившийся живот - неужели я еще возбуждающе выгляжу? Тошка понял мой взгляд по- своему:
– Я не причиню ребенку вреда,- о, Господи, Тошка, я в этом даже не сомневалась.
Потихонечку пробравшись на кухню, и прикрыв за собой дверь, я включила давно забытый сотовый телефон и набрала номер отца.
– Ну, наконец-то, мать твою!- рявкнул он в трубку и вздохнул от облегчения - Ты чего вытворяешь? И это в твоем-то положении! Ты где пропадала? Где ты?
Я помолчала пару секунд и тихо сказала:
– Если ты закончил, могу ли я тебя кое о чем попросить?- отец громко выругался, но трубку не бросил.
– Как там Кирка?- начала я с главного.
– Нормально. Ваша няня просто образец терпения и понимания. Я почти каждый день навещаю его.
– Спасибо тебе.
– О чем ты? Он мой внук. И твой сын, кстати, ты не забыла?- я, только, зубами скрипнула - Надо полагать, Антон с тобой?
– Нет, его нет в городе, он спрятал меня и куда-то уехал,- почему-то соврала я. Пока не поговорю, ничего ему не скажу.
– А о сыне он не забыл?
– Он справедливо предположил, что с Кирой ты нам поможешь.
– Что ж, тоже верно. Зачем звонишь? Не удосужилась до этого отца известить, так что сейчас беспокоишься?
– Пап, поговорить надо.
– Да уж догадался, не дурак. Где ты?
– Я не могу сказать...
– Какого черта!
– Пап, я, правда, не могу, на то есть причины, не злись. Давай возле причала в семь.
– Я подъеду,- вздохнул мой отец и отключился.
На улице почти рассвело. А я никак не могла придумать, куда бы отправить Антона с утра пораньше, чтобы не заметно улизнуть из дома. Было уже шесть пятнадцать, когда я решила действовать.
Пошире открыв дверь в ванную комнату, я прошествовала к белому фаянсовому туалету и склонившись вызвала рвоту. На третий мой стон Антон подскочил как ошпаренный.
– Девочка, как ты?- Я посмотрела на него измученным взглядом, и ничего не сказала. Умылась холодной водой и с видом мученицы прошла в комнату. Тошка с видом побитой собаки трусил за мной.
– Может тебя в больницу отвезти? Давай я Владу позвоню, - ситуация принимала неверный оборот.
– Хватит с меня Влада! Меня от одного его вида уже мутит. Лучше съезди в аптеку купи чего-нибудь от тошноты, - сказала я и прилегла на диван,
Собрался он минут за пять и уехал, выжимая из машины все лошадиные силы. Ближайшая аптека была в пятнадцати минут езды, нужно торопиться. Быстро надев спортивный костюм, я выбежала из дома. Пройдя быстрым шагом пару кварталов, я поймала машину и доехала до причала. Отец был уже там. Он стоял, облокотившись о свою машину, и нервно курил.
– Привет,- сказала я ему. Он кивнул и отбросил сигарету. Ходить вокруг да около не имело смысла, и я начала рассказывать ему все то, что узнала от Антона. Но не сказала где сам Антон, какое-то предчувствие предостерегало меня от этого. По мере моего рассказа лицо отца становилось все более отчужденным.
– Пап, я понимаю, что сам Антон никогда к тебе не обратиться. За него прошу я. Я знаю, что у тебя достаточно связей, чтобы помочь, - закончила я. Отец достал новую сигарету и закурил.
– Я знал, что ваш союз добром не кончиться,- изрек он, глядя куда-то в сторону.
– Пап, не начинай. Сейчас не время.
Он резко ко мне обернулся.
– Не время, ты права! А ты не хочешь поинтересоваться, каким образом я все это устрою? Тебя это не волнует? Ты кроме своего мужа уже больше ни о ком не думаешь! Кстати, мужа бывшего, прошу заметить.
– Я всего лишь, обратилась с просьбой,- удивленно проговорила я, не ожидая от него такой вспышки.
– Мой ответ "нет".
У меня возникло ощущение, будто мне влепили пощечину, так неожиданно и резко прозвучал его ответ.
– Почему?
– Я не обязан объяснять.
– О, да, ты не обязан,- с горечью сказала я,- Ты вообще никогда не считал нужным объясняться со мной. Даже тогда, когда отправлял меня на все четыре стороны из родного дома после смерти Лешки.
– А ты жестока...
– отец даже посерел лицом.
– Не более чем ты.
– Да, пойми ты... Я работаю на Бересова....И что я теперь укушу ту руку, которая меня кормит?! Ты хоть представляешь, где я буду после этого?
– выпалил он.
В глазах потемнело, и мир пошатнулся. Большим усилием воли я заставила себя не терять нить сознания.
– Ты...ты...работаешь на эту... мразь?- с брезгливостью переспросила я. Отец промолчал.
– И чем же ты занимаешься? Надеюсь, ты хотя бы в работорговле не замешан?!
Он вздрогнул.
– Нет. Я бы с удовольствием открутил ему шею за это. Но... это бизнес, детка. Я не вмешиваюсь в его личные дела.
– Личные?!?
– опешила я, - Папа, ты же любишь детей....Тьфу, твою мать! После такого известия даже слова "любишь детей" приобретают другой смысл! Твоя помощь детским домам блеф?
– Нет,- угрюмо произнес он.
– Бересов кормиться с этой же кормушки...
– Я не занимаюсь торговлей детьми!- заорал он на меня,- Теперь все? Какого черта, ты лезешь туда, куда нормальная баба и не подумала бы!