Завтра не наступит
Шрифт:
– Ян, пожалуйста, только не так, – начала умолять я его, – Ты же ненавидишь меня сейчас.
Он, на мгновенье остановился, но не освободил меня. С минуту смотрел на мое лицо и только потом выдохнул:
– Как с тобой еще?
– Ян, не делай мне больно! – почти крикнула я.
– Я себе делаю больно, понимаешь? Себе. Я не ненавижу тебя, к моему большому сожалению, а люблю. Невозможно влюбиться сразу, нелепо, но так оно и есть. И что в итоге? Ты смотришь на меня, но не видишь, говоришь со мной и думаешь только о своем проклятом призраке! Может, это пройдет,
Слезы потоком потекли у меня из глаз, в его голосе было столько презрения и в тоже время желания. Я понимала, что не прощу ему этой ночи, если он сейчас не остановиться. Хотя, что теперь для него мое прощение? Я тоже умирала, от каждого его прикосновения, желала его всеми фибрами моей души. Мое тело предавало меня, я желала его, его и никого другого. И это в любом случае не должно было быть так – со злостью, ожесточением и ненавистью. Я чувствовала, что он ненавидит меня за свою же слабость ко мне, за то, что нуждается во мне как в глотке воды. Мой огонь перерос в пожар… Я хотела его. Хотела, и впервые после смерти Лешки не считала это предательством.
Когда все кончилось, Ян резко встал и начал одеваться. Меня убило это, сразило наповал его холодность после того, что между нами было. Как будто он снял меня на ночь, … хотя может, именно так он теперь ко мне и относился. Я горько улыбнулась.
– Ну, что наваждение прошло?
– Да, – холодно ответил он, – Я получил то, что хотел.
– Ненавижу тебя, – сказала я со всей злостью, на которую была способна.
Он ушел, хлопнув дверью. А я дала волю слезам. Плакала всю оставшуюся ночь до утра. А потом во мне будто что-то переключили – слезы высохли и на их смену пришло ледяное спокойствие.
Антона выписали из больницы через неделю, после той ночи. Его поведение изменилось, да и мое тоже. Ходил угрюмый и молчаливый и искоса на меня поглядывал, а я не делала больше попыток мило ему улыбаться и говорить, что все хорошо. Я знала, что он что-то знает, но мне уже было все равно. Я не знала, что я хотела, вся эта игра зашла настолько далеко, что было непонятно чем все это закончится. Я окончательно завралась. За всю свою недолгую жизнь я столько не лгала и не изворачивалась, как в последние месяцы. В один из таких вечеров я решила признаться хотя бы в одной лжи.
– Я обманула тебя, Антон.
Его рука с чашкой чая дрогнула, и капли чая пролились на стол, за которым мы сидели. Я встала, взяла тряпку и начала вытирать со стола. Он взял меня за руку и посмотрел мне в глаза.
– Сядь, – приказал он. Он молчал и смотрел, и мучился, я это видела. Но не спросил больше ничего, как будто давал время на обдумывание того, что я сейчас ему скажу.
– Я не девственница, уже давно, – больше я ему ничего не сказала, мне до одури надоела бессмысленная игра. Будь что будет, если он решит не убивать меня, а отдать своим людям на расправу мне же хуже, все равно надолго после этого я на этом свете не задержусь.
– Насколько давно? – спокойно спросил он. Его тон меня удивил, но я не подала виду.
– Два года назад.
– С кем?
От такого вопроса я даже застыла как каменное изваяние.
– С однокурсником, – медленно произнесла я, наблюдая за его реакцией, про Лешку я говорить не хотела, да и какая разница с кем.
– Найду и убью, – также спокойно сказал он, отхлебывая, как ни в чем не бывало, чай из бокала.
С ума сойти! Я ожидала бурю эмоций, а не это обреченное спокойствие.
– Антон, что случилось? – я наблюдала за его лицом. Ну, хоть что-то должно же быть?
– А что случилось? – все-таки голос его дрогнул.
– Где гнев, обещание убить меня, ну, хоть что-то ты должен чувствовать, но точно не делать вид, что все хорошо.
Антон очень внимательно и серьезно посмотрел мне в глаза.
– Убить? – пораженно переспросил он. У меня пересохло в горле. Он закрыл глаза, на губах горькая усмешка.
– Вероятно, ты предполагаешь, раз я… – и замолчал.
– Я не монстр, Лена, – через какое-то время произнес он.
– Но ты слишком спокоен, – настаивала я.
– Тебя сильно удивит, если я скажу тебе, что я знал? – спросил он меня устало.
– Когда ты узнал? – я не понимала его реакцию, может это просто шок?
– В тот день, когда ты меня выгнала, – он пристально посмотрел на меня, – Да я хотел тебя убить, это была моя первая реакция, но потом груда искореженного металла, помешала моему плану, а в больнице у меня было время подумать, чтобы не совершать поступков, о которых я бы потом пожалел.
Я стояла, не жива, не мертва.
– Это вообще чудо, что ты жива, – продолжал он, – Я, милая, не завожу серьезных отношений с человеком, если недостаточно о нем знаю, о тебе я не знал ничего, все эти дни на тебя копали информацию. Человек, которому я поручил это сделать, позвонил мне, когда я ехал на машине от тебя, он многое мне рассказал о тебе.
Он замолчал. Он даже не глядел на меня.
– Так значит, я была права, это из-за меня ты чуть не погиб и попал в больницу, – желание убить саму себя у меня усилилось.
Он будто не слышал.
– Почему ты не сказала, что ты девочка Стрелка?
– Кого? – недоуменно переспросила я.
– Стрелкова Яна Валерьевича, прошел Чечню, наемником, в данный момент входит в бригаду Сизова, его правая рука.
Не все я знала о Яне. А что я вообще о нем знаю, кроме того, что он мне рассказал?
– Я не его девочка, – грубо бросила я Антону.
– Ясно, – Антон встал и кошачьей походкой направился в мою сторону.
– Ты поссорилась с ним, или просто он тебя бросил, не в этом суть, – теперь я видела в его глазах злость, когда он навис надо мной, что ж, по крайне мере вот это нормальная реакция, – И решила забыть его, но ты не того парня выбрала в качестве мести ему. Тебе очень повезло, что я узнал все не у тебя дома.