Завтра война
Шрифт:
Самочувствие – отличное.
(Спать! Спать хочу! Какое еще может быть «самочувствие»?!)
Относительно целей с заданными параметрами… Целей… Я думаю… (Да ничего в голову не лезет, если честно. Дьяволята, а не цели! Разве такие бывают?)
Я подобрался и решил косить под психа:
– Я думаю, товарищ капитан первого ранга, что готов выполнить любое задание – как учебное, так и боевое! Если поступает приказ работать по таким целям – значит, надо работать!
– А если я скажу, что цель может менять вектор движения на противоположный в течение восьми
– Товарищ капитан первого ранга! Если вы проверяете мои знания, я вам отвечу: военной науке такие цели неизвестны. Наши флуггеры таких показателей не имеют. Нет таких аппаратов ни в истребительных, ни тем более в ударных авиакрыльях. Конкордия тоже подобными машинами не располагает. Чоруги – и подавно. Но если вы проверяете мой боевой дух…
– Отставить. Боевые летательные аппараты с такими параметрами существуют. Что скажешь?
– Они созданы Объединенными Нациями?
– Нет.
– Это плохо.
– Совершенно верно. Вот тебе полная вводная. Ознакомься.
Федюнин протянул мне планшет. Я быстро пробежал глазами содержимое первого скролла. М-да…
– Ступай в соседнюю комнату, пораскинь мозгами. Через пятнадцать минут представишь нам свои тактические соображения. Как, по-твоему, можно уничтожить прикрытие из таких истребителей и вывести на объекты ударные группы?
Через четырнадцать минут и пятьдесят две секунды я вернулся в кабинет и возвратил комфакультета исписанный планшет. Подозреваю, с точки зрения военспецов я сочинил ворох ужасных и притом непатриотичных глупостей.
Федюнин, пробежав глазами первые строчки, недобро улыбнулся.
– Можешь идти.
Что я и сделал. «Фрегат „Меркурий“ остался недосмотренным. Настроение – окончательно испорченным.
Наконец рапорты были сданы. Все подтянулись в ожидании привычного «Вольно! Разойдись по аудиториям!».
Но вместо этого…
– Вольно! Первый и второй курсы – по аудиториям… Бегом! Третий и четвертый курсы разведывательного, ударного и общетехнического факультетов – по аудиториям… Бегом!
Что еще за штучки? «Бего-о-ом»…
– Остальные – смирно!
«Остальными», таким образом, оказались истребители старших курсов. Нашего, третьего, и четвертого, выпускного.
Плац вокруг нас стремительно опустел.
– Равнение на начальника Академии!
Из неприметной дверки в правом крыле появился редкий гость утренних построений, начальник Академии контр-адмирал Туровский. И не он один: его сопровождали Федюнин и два вчерашних флотских капитана.
Когда они оказались в аккурат напротив нашего правофлангового, то есть посередине между двумя курсами – третьим и четвертым, – командующий утренним построением отдал наконец команду «Вольно».
Ясные очи контр-адмирала воинственно пылали. Флотские капитаны выглядели злыми и помятыми. С недосыпу, что ли? А может, и с перепою.
И только лицо Федюнина не выражало ничего определенного. Как обычно.
Раз уж на плацу контр-адмирал, ему и говорить первым.
– Здравствуйте, товарищи кадеты!
– Здравия желаем, товарищ контр-адмирал!
– Командование
Нужно ли говорить, что в результате оба наших потока в полном составе приблизились к контр-адмиралу на три шага?
На старших курсах случайных людей не оставалось. Все мы хотели только одного: поскорее вырваться из ледяных пустошей Новой Земли в ледяные пустоши Дальнего Внеземелья.
А бои с реальным противником? Разве не страшно?
Не страшно. О такой чести еще вчера мы могли только мечтать! А с кем придется воевать – не имеет значения.
И хотя в этом «не имеет значения» я был почти честен перед собой, недобрые подозрения меня посетили сразу же. Неспроста задавал вчера Федюнин свои вопросы о противодействии фантастическим истребителям. Очень даже неспроста!
– Я вас предупреждал, Владислав Аркадьевич, – сказал Туровский эскадр-капитану. – В нашу Академию никого силком не тащат. Каждый, кто выдержал экзамены и надел форму кадета, готов идти в огонь и в воду. В плазму и кипящую сталь, если угодно!
После столь патетической ноты нельзя было не выдержать значительной паузы. Что Туровский и сделал. А затем закончил, уже будничным тоном:
– Оставляю своих орлов на ваше попечение. Выбирайте сами.
Контр-адмирал небрежно козырнул и удалился.
Эскадр-капитан и Федюнин принялись шептаться – о чем-то своем, о командирском. Пока они совещались, пилот с «огневой двадцаткой» на груди подошел к нам и прошелся взад-вперед, пристально вглядываясь в наши лица.
– Товарищ капитан первого ранга, разрешите обратиться! – удивительно, я оказался первым и единственным, кому хватило наглости завязать разговор.
– Разрешаю.
– С кем воюем?
– Это узнают только те, кто будет отобран для операции.
– Еще вопрос разрешите?
– Имеете право.
– Потери ожидаются… большие?
Не хотелось, очень не хотелось мне краснеть в ту минуту! И все-таки я зарделся. Вопрос был, как бы это сказать… неправильный.
– Война не прогулка, – сухо сказал пилот, помолчав.
Понимайте, товарищи кадеты, как хотите – вот что значил его ответ. Можно понимать так, что победа ожидается легкая, а он не хочет нас расхолаживать. Можно и по-другому…
В этот момент Федюнин с эскадр-капитаном, похоже, о чем-то договорились.