Завтрашний день кошки
Шрифт:
Обычно после соития я люблю поболтать, но теперь мне захотелось остаться одной, и я велела ему проваливать. К счастью, он не стал спорить.
Я вновь размышляла о Пифагоре, похоже, я в него влюбилась. Мне весь вечер не давала покоя мысль: почему он ученый, а я невежда? Поднялась на третий этаж, выскользнула на балкон, вскочила на перила, с надеждой посмотрела на соседний дом. Сиамского кота не было, и я замяукала, позвала его. Мне показалось, что там, за шторой, промелькнул силуэт. Вдруг это он?
Дверь на его балкон приоткрыта, но он так и не вышел. Уверена, что он меня услышал, а если не откликнулся,
Жалел, наверное, что сообщил о людях столько ценного.
Или просто застеснялся?
А я мечтала услышать вновь его рассуждения о терроризме, о войне, которая вот-вот нагрянет, но пока только грозит нам картинками в телевизоре.
В конце концов я перестала звать, спустилась вниз и позволила Феликсу вновь меня удовлетворить, желая хоть немного расслабиться.
Погоди, Пифагор! Однажды ты станешь моим, я уверена! Решительная кошка ни перед чем не остановится, вот увидишь.
Я не потерплю, чтобы мной пренебрегали!
6
В гостях у «него»
В мире ежедневно что-то происходит. Каждый новый день приносил мне и хорошее и дурное, а я старалась внимательно отслеживать все изменения.
После нападения на школу, появления телевизора, соленого вкуса слез Натали, знакомства с Пифагором и вселения Феликса мне казалось, что мой лимит невероятных происшествий исчерпан на неделю вперед. Но как бы не так, события продолжали бурно развиваться. Что, если Вселенная услышала, что я одержима идеей общения, и ответила мне, подала знак?
Назавтра я проснулась после полудня и вышла на балкон. Рядом со мной на перила уселся воробышек и радостно зачирикал. Мне понравилась благозвучная песенка с изящными переходами и тремоло.
Я понадеялась, что птичка тоже искренне хочет наладить общение, что мы с ней – самые отважные представители наших видов – наконец-то преодолеем преграды, которые помешали мне беседовать на равных с людьми, мышами и рыбками.
Балансируя на парапете, подобралась к воробью поближе. Он позволил мне подойти почти вплотную, только посматривал на меня, вертя головой то вправо, то влево (глаза у птиц расположены по бокам, и прямо смотреть они не могут).
Я промурлыкала:
– Здравствуйте, воробей.
В ответ он запел еще мелодичнее и даже не шелохнулся.
Неужели он понял меня и доброжелательно поприветствовал? Подкралась совсем близко.
К моему величайшему удивлению, он вдруг отскочил от меня на своих тонких лапках. Я все равно сделала еще шаг вперед.
– Как вы думаете, сможем ли мы с вами побеседовать?
Он не ответил и отпрыгнул на самый край перил, в угол балкона. Осознала, что еще немного, и я могу упасть… То есть я, конечно, ловкая и уцеплюсь за парапет, однако здесь довольно высоко, а у нас, кошек, косточки тонкие, хрупкие… Лучше не рисковать.
Воробей отскочил опять, издал длинную трель, сложную модуляцию, будто бы приглашал, подзывал к себе.
Ужасная мысль пронзила мой мозг: что, если подлый воробьишка воспользовался моей страстью к межвидовому общению и коварно заманивал меня в ловушку?
Как только я оказалась в опасной близости от края, негодяй внезапно вспорхнул, так что я действительно едва удержалась на парапете. Гнусная тварь в самом деле хотела, чтобы я разбилась, предав мое доверие и благородную сообщительность. В последний момент я все-таки удержалась на перилах (даже не испугалась и не ушиблась) и постаралась забыть о мерзкой пичужке, чтобы не отравлять себя злобой.
Теперь я внимательно разглядывала балкон Пифагора. Как меня тянуло туда!
Отворилась входная дверь его дома, оттуда вышла человеческая самка с седой шерстью на голове, направилась прямо к моему подъезду и позвонила.
Я отчетливо слышала, как моя домоправительница бросилась в прихожую и открыла ей. Женские особи стали болтать на своем непонятном языке. Я стремительно покинула наблюдательный пункт, спустилась на первый этаж и еще успела потереться о ноги гостьи, как вдруг Натали нацепила пальто, и они обе вышли на улицу. От моего дома до соседнего расстояние невелико, я догнала их мгновенно. Возле начальной школы со вчерашнего дня появилось еще больше цветов, фотографий и горящих свечей.
Я проскользнула под ногами у домоправительниц и оказалась в гостях у «него». Обстановка показалась мне своеобразной, запахи – непривычными.
Люди заняли кресла, седая дама предложила моей домоправительнице мисочку с горячей водой, подсвеченной чем-то желтым (не мочой точно, я нюхала). Я пристально рассматривала нашу новую знакомую, Натали называла ее Софи. Старенькая, сморщенная, зато карие глаза у нее лучистые и живые. Она пахла увядшей розой. Софи позвала:
– Пифагор!
Он не откликался, тогда она пошла за ним, принесла на руках в гостиную и поставила передо мной.
Проблеск надежды. А вдруг наши домоправительницы решили по-добрососедски устроить наш брак?
Мы сделали вид, что незнакомы, и добросовестно обнюхали друг друга, но только я заговорила, он сбежал… Тогда я отправилась к нему на кухню и демонстративно захрустела кормом из его миски (со мною лучше не ссориться, я отомщу). Пифагор по-прежнему не обращал на меня внимания, не снизошел до того, чтобы помешать мне, даже не взглянул в мою сторону.
Я уплетала за обе щеки, хотя его корм совсем невкусный, с моим не сравнить. Потом сходила в его лоток. И вновь Пифагор не остановил меня, никак не отреагировал. Он просто исчез, растворился, будто вообще не заметил моего присутствия.
Я пошла его искать. Наверху в одной из комнат из-за стеклянной двери, перегороженной комодом, на меня уставилась незнакомая кошка. Такая же беленькая, в черных пятнышках.
К тому же моя ровесница.
Тут-то я догадалась, отчего Пифагор ко мне равнодушен. У него дома живет другая.
Я приблизилась к ней. Разглядела, что глаза у нее зеленые, а на мордочке черное сердечко. Мой окрас точь-в-точь, и все равно нелепая жалкая соперница внушала лишь отвращение. Наглая дешевка. Посмотрела ей прямо в глаза, угрожающе зашипела. Она ответила тем же. Ради устрашения я выгнула спину, распушилась, чтобы казаться более грозной и крупной. Она упорно меня передразнивала.