Завтрашний ветер. Незнакомка
Шрифт:
Клеймора улеглась в перевязи за спиной привычно, но почти невесомо. Мумия костлявыми пальцами покивала вслед.
После бесконечной запутанной дороги призрак привел Аррайду в квадратную залу, подпертую резными колоннами — часть старинного дворца, уцелевшего под обвалом. Между колоннами лежали каменные надгробия. Лландрас постучал в одно из них.
На звук из стоящей сверху урны показались острые уши и ухмыляющееся обезьянье личико, затем когтистые руки, оттолкнувшись, высвободили серый балахон, развевающийся
— Ой… как интересно, — восхитился дух предка. — Я уже видел звезду…год, десять лет тому?.. Забыл! Но тогда она горела тускло, а теперь!.. — в волнении призрак проскочил Аррайду насквозь, исколов изнутри холодными пузырьками. — Нет, я молчу… и не думай!
Она и не думала думать, а сидела на каменном выступе, пробуя вдохнуть и растерянно моргая. Похоже, мертвые данмеры вовсе не похожи на живых. Или этот особенный?
— Это Сен-Синипул, — подсказал Лландрас.
— Аррайда, — наемница вежливо поклонилась. Дух качнулся в ответ. Подергал себя за бородку.
— Ты накормила моих родичей. Как тебе в голову пришло?!
Призрак улыбался, скаля острые зубы, но девушке отчего-то не было страшно.
— Я не нарочно.
— Люблю отчаянных! Но пока тебе лучше уйти. Белаал просит за тебя, но я должен с тобою драться. А ты ранена, — дедка сморщил призрачный нос, принюхиваясь.
— Я готова.
— Ага, ага. Вон руку как оберегаешь, а значит шансов у тебя против меня, как у той мышки. Ты ж не примешь поддавков.
— Не приму.
— Разве без этого нельзя обойтись? — спросил Лландрас тихо. — Ты же видишь, ашхан…
— Я готова.
Тело скрутило болью. Это не было колдовством призраков, швыряющихся клубками слабенького огня. Это было… словно вынули кости, а жилы наматывают на раскаленный прут.
Аррайда согнулась пополам, а дух Сен-Синипула вырос, упираясь в балку над колоннами… Но клинок цвета моря уже взлетел из-за плеча.
Зеленое сияние окутало Аррайду. "Погибель магов" прошила дедку наискось. Будто яичную скорлупу, рассекла погребальную урну и срезала угол надгробия.
— Будет!! — Сен-Синипул дрожащими руками кое-как слепил себя вместе, — не хватало, чтоб ты мне могилку завалила.
Недовольно потоптался в светящейся слизи под собой, загреб ее взмахом удлинившейся руки, шлепнул на грудь. И вынул прямо из воздуха Костегрыз — две упругие ясеневые дуги с резными накладками из кости; отполированные до сияния. Лук дрожал от скрытого в нем волшебства.
Дедка дернул головой:
— Бери! Тетиву сама приладишь. И скажи мальчишке… "мертвые иногда не так слепы, как живые"… Нет, просто отдай.
Сен-Синипул крякнул и ухмыльнулся.
— Твой прозрачный друг предупредит мохнатого и прочих, а ты… — он крутанул прихотливо сложенными пальцами, и…
Аррайда запнулась о что-то в полной темноте, похоже, что о корзину, та развалилась с треском. Наемница тоже упала на четвереньки; слезы боли брызнули из глаз.
И тут костер в круглом очаге затрещал и прыгнул под дымогон, осветив самые
Наемница кое-как уселась на корточки, стянула эбонитовый горшок шлема. Отвела со лба налипшие волосы.
Вождь уверился, что опасности нет. Перевел взгляд с Аррайды на чудом не пострадавший Костегрыз, лежащий перед нею.
Держался Сул-Матуул бодро. Только лицо помятое со сна, и на щеке отпечатался шов подушки. И речь выходила не слишком связной.
— Хранители… Духи предков… не убили…
— А должны были?
Он потер кулаком измятую щеку; спросил, запинаясь:
— Как… откуда… ты здесь?
— Твой отец… любит пошутить…
Не отрывая глаз от Аррайды, ашхан нагнулся за луком. Впитал выжженный на дуге узор. И произнес торжественно и строго: ашхан нагнулся за луком. етящийся лук, лежащий между ним и наемницей и чудом не пострадавшийокруженн
— Тебе хватило храбрости пройти наши погребальные пещеры. Ты добыла священный лук Костегрыз. Я дозволяю тебе говорить с Нибани Месой.
И добавил, улыбнувшись:
— Иди к ней, шатер ошую второй от меня. Покажи Костегрыз. И дай мне выспаться.
Аррайда стояла в жилье пророчицы, подпирая головою свод. Та тоже гордо выпрямилась, сжав костлявые кулаки, и казалась лишь чуть-чуть обескураженной.
— Ну что, упертая девчонка? Ты все еще хочешь знать?
— Я не отступлюсь, — хрипло выдохнула Аррайда.
— Да уж…
Нибани хмыкнула себе под нос, раздула угли в очаге, обрамленном закопченными камнями, громко чихнула от попавшей в нос сажи.
— Так вот. Ты не Нереварин, но ты можешь им стать.
Выпрямилась, маленькая и сердитая, острым кулачком ткнула Аррайду в грудь. Плюнула на ушибленные об эбонит пальцы.
— Оставь это здесь. Наши земли оберегают нас, с тобой ничего не случился.
— Без брони я чувствую себя голой.
Нож, только что болтавшийся в коричневой замши ножнах на поясе пророчицы, вдруг оказался в ее руке. Острие коснулось проймы в бахтере Аррайды под мышкой, где пластины не смыкались, чтобы можно было шевелить руками; потом, скользнув вдоль щели на боку, скрипнув по ремешкам, свернуло к паху — и столь же неуловимо вернулось на уровень Аррайдиных глаз:
— В доспехах ты чувствуешь себя «блохою» в панцире, но уязвима со всех сторон. Но если ты станешь ветром — ни стрела, ни меч не смогут тебя настичь.
Пронзила углями-глазами.
Подождала, пока гостья отложит оружие, послушно выпутается из кольчужных колечек и ремешков, пока стащит бахтер, стеганку и сапоги с эбонитовыми пластинами и останется в холщовых штанах и рубахе, босая. Дала ей легкие и удобные плетеные сандалии.
— Обувай — и идем.
Их ухода никто не заметил, только качнулись с костяным стуком колокольчики у входа да раз или два сверкнул в темноте огонек.