Завтрашний ветер
Шрифт:
— Запросто. А ещё я могу картошки взять хоть целый мешок.
— Мешок — это много. А килограммов пять хорошо бы. Потом я тебе дам денег, сходи купи, пожалуйста, подсолнечного масла две-три бутылки для жарева, да ещё — самое главное — хлеба нам надо будет взять батонов десять. Что ещё?
— Соль нужна для ухи.
— Отлично, Валерка, соль. Чай. Спички. Сахар.
— Топорик нужно взять. И нож.
— Есть топорик и нож! Записываю. Всё?
— Можно пшена взять. Кашу сварим.
— Хорошо, пшена.
— А ещё помидоров и огурцов!
— Ну,
— Колбасы хорошо бы! — обрадовался я.
Владилен Алексеевич засмеялся:
— Отлично, Валерка, так и быть, возьмём лично для тебя ещё и колбасы.
— Вроде всё…
Владилен Алексеевич аккуратно, столбиком, записал всё, что мы решили взять в путешествие. Получился длинный список.
— Ага! Кружки забыли для чая!
— И ещё лекарства, — вспомнил я.
— Ну хорошо, лекарства… Всё?
— Всё.
— Так вот. Это хозяйство надо будет погрузить прямо в лодку сегодня же, чтоб никто даже понять не успел, что мы собираемся удирать. Палатку, одеяла и рюкзак к восьми часам вечера подвезёт прямо на берег один верный человек — наш шофёр.
— Он знает?
— Знает. Я обо всём с ним договорился. Он и телеграмму даст мне на Бычью пристань накануне того дня, как Николаю Сергеевичу выписываться из больницы.
— Бычья пристань — это где?
— Что ж ты — местный, а не знаешь? Она всего в трёх четырёх днях плавания вниз по реке. На правом берегу. Обратно на пароходе поедем.
— А моя лодка?
— Как-нибудь доставим. Не беспокойся.
— Значит, и вы умеете врать, — сказал я. — Говорили, только мы с вами знаем тайну, а тут ещё и шофёр!
— Ну, Валерка, он же не главный в заговоре. Главный, пожалуй, ты. Кстати, глянь-ка, я даже карту достал, вернее, срисовал схему сегодня у вас в райисполкоме.
Мы посмотрели карту.
Вот она.
Я сразу узнал все знакомые места. Будто с самолёта увидел.
Потом Владилен Алексеевич вырвал из тетради чистый лист и написал на нём большими буквами:
«Уважаемая Ефросинья Васильевна!
Я и ваш сын Валера уплываем в небольшой туристский поход. Вернёмся домой дней через шесть. Не волнуйтесь. Валера помогает мне в одном важном деле. Тем более, что вы хотели от него отдохнуть. Еды у нас вдоволь, есть палатка, одеяла…»
Я-то знал, что мать особенно сердиться не станет. Она привыкла, что я часто ночую не дома. Но Владилен Алексеевич сказал, что порядочные люди должны оставить записку.
Глава 15
Я становлюсь капитаном
И вот в пять часов утра мы отплыли в наше тайное путешествие!
Нас никто не видал.
Ещё вечером на «газике» прямо по берегу подкатил шофёр. Он привёз не только палатку, одеяла и рюкзак, но даже и две брезентовых
Ночью я ворочался на постели и думал, как это мы станем путешествовать с Владиленом Алексеевичем совсем одни, и боялся проспать.
Я бы и проспал. Я проснулся, потому что Владилен Алексеевич тянул меня за вихор. Он был очень весёлый. Я ещё никогда не видал, чтоб он был такой.
— Капитан, — прошептал Владилен Алексеевич, — свистать всех наверх!
…Когда мы отплывали, всё небо было покрыто тихими облаками.
— Погода благоприятствует, не будет жары, — сказал Владилен Алексеевич и сам взялся за вёсла. Грёб он ровно, без шума. Лодка начала перерезать Казак.
Только сейчас я увидел, как много в ней груза. Корма была почти вровень с водой — так погрузилась лодка.
В реке плескалась рыба.
Я сидел на корме между рюкзаком и свёрнутой палаткой и показывал, куда плыть, потому что сначала нам надо было заехать на второй остров в мой тайник за котелком.
Река была ещё пустая. Только вдалеке, там, где начиналась запретная зона, как опрокинутый гриб, чернел какой-то человек в лодке. Наверное, это старик Таточенко снова выехал на свой тухлый промысел…
— Слушай, Валерка, теперь расскажи, пожалуйста, почему ты сначала назвал себя Александром? Непонятно.
Я рассказал.
— Чудак, — усмехнулся Владилен Алексеевич, равномерно заводя вёсла в воду. — Если так рассуждать, то Валера — имя, наоборот, геройское… Ты что-нибудь слыхал, например, про Валерия Чкалова?
— Знаю. Это был какой-то лётчик.
— И всё? Так знать — ничего не знать. Это был необыкновенный лётчик. Он ещё до войны на стареньких наших самолётах совершал чудеса. Кто первым перелетел из Москвы через Северный полюс в Америку? Он. Это был смелый, красивый человек. Он однажды знаешь что учудил? Промчал на самолёте под речным мостом! Представляешь, какая нужна точность глаза и твёрдость руки? Но это ещё не самое поразительное. Вот что рассказал мне один человек, который был лично знаком с Чкаловым. Однажды зимой Чкалов ехал в поезде. Он стоял в тамбуре вагона и просто смотрел в раскрытую дверь на зимние поля. Вдруг у него слетела с правой руки новенькая кожаная перчатка. Слетела в снег. А поезд мчит дальше. Вот что бы ты в ту же секунду сделал на его месте? Я задавал этот вопрос десяткам самых разных людей, и никто не догадался.
— Я бы затормозил поезд!
— Поезд? Из-за перчатки? А вот твой тёзка Валерий Чкалов быстро снял с другой руки левую перчатку и швырнул вдогон правой. Одна перчатка не нужна никому, а человек, который найдёт обе, наверняка обрадуется… Нет, брат, имя у тебя вполне приличное.
— Правым веслом гребаните!
— Есть правым! — отозвался Владилен Алексеевич.
Мы уже подходили к проливу между первым и вторым островами.
Я глядел, как управляется с вёслами Владилен Алексеевич, и думал, что здорово вот так сидеть, развалясь на корме, без всяких забот, и солнышко уже пригревать начинает, а лодка знай себе плывёт к тайнику.