Завтрашний ветер

Евтушенко Евгений Александрович

соединенными в общее мнение народа, желающего

счастья и мира не только самому себе, но и всему

человечеству.

РЕЧЬ НА VI СЪЕЗДЕ ПИСАТЕЛЕЙ РСФСР

12 декабря 1985 г.

Две цитаты. Толстой: «Эпиграф, который я напи-

сал бы к истории, таков: ничего не утаю. Мало того,

что не лгать, надо стараться не лгать отрицательно,

умалчивая». («Русские писатели о литературном тру-

де», т. 3, с. 492). Щедрин: «Система самовосхваления

может

быть причиной сновидений весьма прият-

ных, но вместе с тем и крайне обидного пробужде-

ния» (там же, т. 2, с. 623). Неутаивание ничего, не-

умалчивание ни о чем — и есть нравственный крае-

угольный камень гражданственности, раскаленный до

того, что подошвы прожигает, но на нем стояла и

будет стоять русская литература.

Ленин был воспитанником русской классики. Эта

нравственность позволила ему пройти испытание

властью и славой, в отличие от его незавещанного

преемника. Когда страну раздирали разруха и голод,

Ленин не боялся атаковать новую совбюрократию,

комчванство, поддержал не очень любимого им Мая-

ковского именно за антибюрократическое стихотворе-

ние и, ставя интересы изголодавшегося народа пре-

выше амбиций и схем, бесстрашно перевел страну на

рельсы новой экономической политики. Ленину была

чужда провинциальная оглядка на все, что скажут

заграничные княгини Марьи Ллексевны. Ленин пони-

мал, что неумалчивание — есть самоочистительная

сила, а самовосхваление—разрушительно. Пастернак

гениально выразил разгадку ленинской гражданст-

венности. «Он управлял течением мыслей, и только

потому — страной».

Разрыв течения мысли и течения социалистиче-

ского строительства недопустим, ибо он одинаково

губителен и для строительства и для мышления. Мы

не имеем права нигилистически забывать выстрадан-

ные нами великие первенцы индустрии: Магнитку,

Турксиб, Кузбасс, но и не имеем права умалчивать

о том, что в то же время, вопреки ленинским заветам,

попиралось драгоценное хозяйское мышление многих

середняков, безвинно объявленных кулаками, и шла

беспощадная вырубка большевистской гвардии, луч-

ших командиров Красной Армии и индустриальных

кадров, передовых представителей ленинского мыш-

ления.

Сегодняшнее долгожданное стремление к переме-

нам к лучшему в жизни пашей страны вселяет в нас

глубокие надежды, что самовосхваление будет навсе-

гда отринуто, а неумалчивание станет нормой граж-

данского поведения. Нам, литераторам,

грош цена

будет, если мы станем лишь фиксировать и восхва-

лять происходящие отдельно от нас общественные

преобразования. Мы обязаны не только помогать им,

но и подготавливать их. Истинно гражданские произ-

ведения не только отражают исторические события,

но и сами являются событиями истории. Ускорение

научно-технического прогресса немыслимо без уско-

рения прогресса духовного. Не забудем горького уро-

ка, когда кибернетику называли буржуазной лжена-

укой, а творческую генетику титулованные недоучки

обвиняли в реакционности. Именно этот духовный за-

стой затормозил заслуженное нашим пародом эконо-

мическое процветание, и дело дошло до того, что на

нашей богатейшей красавице земле через 40 лет после

войны в ряде городов еще существует карточная сис-

тема на масло и мясо, а это морально непозволительно.

Морально непозволительны любые виды закрытых

продуктовых и товарных распределителей, включая

спецталончики на посещение сувенирных киосков, ле-

20

жащие в кармане каждого делегата съезда, в том

числе и в моем.

Морально непозволительны для нас выставки

уродств в магазинах одежды, тысячные очереди за

какими-то, боже мой, кроссовками, и среди всех этих

дефицитов один из самых преступных — нехватка

бумаги для тех книг, которые читает наш народ, в

то время, когда на занудные псевдонаучные брошю-

ры спилили полтайги.

Мы не имеем права убаюкивать себя приятствен-

ным пейзажем леса поднятых рук на собраниях, если

внутри тех, кто поднимает руки, есть утаиваемое,

умалчиваемое. Бюрократические «галочки» о благо-

получно проведенных мероприятиях еще не есть ла-

сточки долгожданных перемен. Статьи, риторически

призывающие к гласности, еще не есть сама глас-

ность. Передовицы о необходимости свежести мысли

и языка нередко бывают написаны языком таким

суконным, что невольно подозреваешь, — не на эти

ли нужды свистнули когда-то шинель несчастного

Акакия Акакиевича. Когда читаешь Ключевского, Со-

ловьева, то видишь реальную историю России, неза-

молченную, неутаенную. Но когда читаешь беспре-

рывно перетасовываемые страницы нашей новейшей

истории, то горько видишь, что страницы так и пере-

сыпаны белыми пятнами умалчивания, утаивания,

сальными пятнами угодливых натяжек, кляксами ис-