Завязать след
Шрифт:
— Я успокоюсь, когда умру, — говорю я с горечью.
Но меня бесит, что он отчасти прав. Обычно у меня нет партнера, который мог бы меня обуздать, и мне кажется непривычным, что кто-то еще присматривает за мной.
К сожалению, я терпеть не могу своего партнера, поэтому любой жест доброй воли, который он проявляет, вызывает у меня желание блевать прямо на его начищенные ботинки.
Это чудо, что я этого не делаю.
— У тебя есть ее адрес? — Наконец спрашиваю я, поворачиваясь и хмуро глядя на него.
Он борется с улыбкой. —
Я замираю.
— Гребаный Айлтон?!
Должно быть, Бен рассказал ей о нас.
Я собираюсь убить этого ублюдка.
— Да, — говорит Лэндон, выглядя чересчур самодовольным. — Тебе пойдет на пользу уехать из города. И знаешь, может быть, ты действительно ответишь на звонки своей кузины.
Я усмехаюсь. — Тебе нужно перестать совать свой нос куда не следует. Ты когда-нибудь думал, что, возможно, у тебя нет ответов на все вопросы, придурок?
Но Лэндон только пожимает плечами. — Я пока не понял, что это так. — Он усмехается, и я стону.
Айлтон находится более чем в двух часах езды отсюда.
И если то, что я подвезу Омегу домой, означает, что я могу быть в сотне миль от своего партнера…
— Наверное, я поеду в Айлтон, — вздыхаю я.
10
СКАЙЛАР
Возможно ли умереть от смущения?
Моя спина горит, колени и локти покрыты струпьями, в голове пульсирует.
Я не только не получила никакой помощи для Эйприл, но и попала под машину в процессе.
Честно говоря, она, вероятно, сочла бы это забавным.
Что не смешно, так это просыпаться на больничной койке от звукового сигнала моего собственного сердцебиения.
Должно быть, я потеряла сознание в машине скорой помощи.
Что случилось с моей машиной? А с моей сумочкой?
Я стону от боли, ерзаю на больничной койке и пытаюсь сесть. Такое чувство, что кто-то ударил меня молотком по голове; все, чего я хочу, это вечно держать глаза закрытыми.
— Ты проснулась, — низкий голос вздыхает с облегчением. Слабый знакомый аромат окутывает меня, и я открываю глаза, чтобы увидеть Лэндона, сидящего в кресле справа от меня.
Лэндон, Альфа, который нес меня на руках к машине скорой помощи.
Лэндон, который мурлыкал для меня.
И который мне отказал.
— Почему ты здесь? — Хриплю я, и его темные глаза расширяются. Затем выражение его лица смягчается, и он улыбается, демонстрируя ямочки на щеках.
Будь он проклят за то, что такой красивый.
И будь он проклят за то, что остался со мной в больнице. Я хочу забыть сегодняшний день, но его приятный аромат мешает мне держаться от него подальше.
— Тебя сбила машина, — медленно произносит он, как будто думает, что я потеряла память вместе со своим достоинством. — Я должен
Я проглатываю комок в горле и отворачиваюсь от него.
Я понимаю, что именно так должен вести себя Альфа. Именно так порядочный Альфа относился бы к Омеге, которая ему небезразлична.
И я даже не принадлежу ему.
— Ну, я в безопасности, — говорю я спокойно. — Итак, тебе больше не нужно здесь находиться.
Я не могу заполучить его. Я не могу хотеть его.
Почему он должен был мурлыкать для меня?
И хуже всего то, что это было лучше, чем мурлыканье Джейсона. Он сказал мне, что сделал это только из чувства долга, и у него заболело в груди.
Комок в моем горле растет.
Я поворачиваюсь к Лэндону, и на его полных губах появляется ухмылка. — Тебя нужно подвезти домой, — говорит он как ни в чем не бывало. — Ты не в том положении, чтобы вести машину.
Когда меня окутывает его запах, мне хочется соглашаться со всем, что он говорит. От него пахнет домом.
Но он слишком занят, чтобы иметь дело со мной.
— Меня подвезут, — лгу я, прекрасно понимая, что понятия не имею, как вернусь в Айлтон. Он удерживает мой взгляд слишком долго, разоблачая мой блеф.
— Ты права, так и есть. Ривер может отвезти тебя домой, — говорит он.
У меня отвисает челюсть.
Отлично, другой Альфа где-то здесь? Альфа, который глумился над моими печеньками, обвинил меня в их подкупе, а затем чуть не убил человека, который меня ударил?
Я пробуду с ним в машине наедине по крайней мере два часа.
Как раз в тот момент, когда я собираюсь возразить и сказать Лэндону и его глубоким, проникновенным глазам, что в поездке нет необходимости, входит доктор, сообщая, что они оставляют меня еще на несколько часов, чтобы понаблюдать за мной и сделать рентген.
Я нетерпеливо слушаю, как она продолжает свой бред.
Сотрясение мозга. Постельный режим. Не садиться за руль.
Про себя я с ней не согласна.
У меня нет времени отдыхать. Мне нужно найти Эйприл.
И если это означает, что я больше никогда не буду спать, пусть будет так.
Прежде чем доктор уходит, она улыбается Лэндону.
— Ты проследишь, чтобы она позаботилась о себе? — спрашивает она его, и мое лицо краснеет, когда я понимаю, что она думает, что он мой партнер.
Лэндон легко улыбается в ответ. — Конечно, — говорит он.
Я таращусь на него после того, как доктор выходит из комнаты. Я не только унижена, но и болезненная тоска в моей груди начинает выползать на поверхность. Моя внутренняя Омега отчаянно хочет, чтобы о ней позаботились, а Лэндон лишь дает ей ложную надежду. — Послушай, — говорю я, изо всех сил стараясь не сорваться на нем, — тебе действительно не обязательно быть здесь. У меня есть кое-кто, кому я могу позвонить…