Завязать след
Шрифт:
Мне это чертовски нравится.
Она открывает свои темно-синие глаза, и у меня перехватывает дыхание, когда она улыбается.
— Хэй, — шепчет она. — Что ты делаешь?
— Вытираю тебя, — бормочу я.
Она хмурится. — Ты не обязан этого делать.
И внезапно я прихожу в ярость на того, кто заставил ее думать, что она не заслуживает такого обращения.
Я делаю мысленную пометку найти всех ее бывших и медленно убивать их.
Я продолжаю водить полотенцем по ее телу и между ног, заставляя ее задыхаться. — Я хочу заботиться
Ее глаза расширяются и становятся стеклянными, и я задаюсь вопросом, не сказал ли я слишком много, и в этот момент она с криком убегает от меня.
— Обними меня? — спрашивает она вместо этого мягким и уязвимым голосом.
У меня болит сердце.
Расстилая простынь, я присоединяюсь к ней на диване, ложась рядом с ней. Здесь уютно, но она обнимает меня и кладет голову мне на грудь. Мои руки ложатся ей на талию, и она утыкается носом в мою шею.
Это гребаный рай. У меня не было такой близости ни с кем уже много лет. Ее запах смешивается с моим, и я умиротворен.
Моя грудь урчит, мурлыкая для нее, и она вздыхает в моих объятиях.
— Я бы хотела, чтобы так было всегда, — шепчет она.
Я сглатываю и протягиваю руку, чтобы погладить ее по волосам.
Я мог бы заниматься этим с ней вечно. Черт бы побрал все остальное.
Ты всегда слишком напорист и слишком быстр.
Поэтому я прикусываю язык и целую ее волосы вместо того, чтобы выложить все, что у меня есть о ней.
— Почему ты на самом деле оказался в городе? — спрашивает она после нескольких минут молчания. Я думал, что она заснула, и был доволен, чувствуя, как ее грудь поднимается и опускается рядом с моей всю ночь.
Я играю с прядью ее волос, мои пальцы перебирают пряди. — Нас попросили расследовать передозировки, — объясняю я, глядя в потолок. — Это довольно скучная чепуха. Но мы допрашивали кое-кого неподалеку отсюда, и я хотел проведать тебя. И спросить тебя о твоей подруге.
Ее дыхание затихает, и внезапно усиливается запах. — Ну, из этого ничего не вышло, — бормочет она мне в грудь, издавая горький смешок.
Моя хватка вокруг нее крепче. — Я не уйду, пока мы не сделаем этого, — обещаю я ей. — Я не уйду, пока ты не предоставишь мне всю информацию, которую знаешь об Эйприл. Даю тебе слово.
Она вздыхает, и ее дыхание снова становится ровным. — Спасибо, — шепчет она. — Я бы хотела поговорить о ней утром. Сегодня… слишком много всего.
Я еще раз целую ее волосы, и она вздыхает мне в шею. — Конечно, — говорю я.
Я сделаю все, что она захочет, внезапно осознаю я. Я брошу все остальные дела. Я уйду из бюро ради нее.
Слишком интенсивно, слишком быстро.
Ты ее отпугнешь.
— Передозировка? — повторяет она, вытаскивая меня из спирали.
— Есть уличный наркотик, который предназначен для имитации Гона, — объясняю я, моя рука убирает с ее волос круги
— Это… странно, — медленно произносит она. — Но разве не для этого существуют полиция и спецподразделения по борьбе с наркотиками? Почему вы, ребята, в это ввязались?
Я удивлен, что она так заинтересована в моей работе, и мне не терпится все ей объяснить. — Мы мыслим нестандартно. Некоторые люди открываются нам лучше, потому что мы кажемся нормальными гражданами. Или мы работаем под прикрытием. У нас больше ресурсов и меньше правил.
— Хм. Значит, как шпион.
Я хихикаю. — Конечно. Как шпион.
— О, так у тебя есть наручники и пистолет? Она отрывает голову от моей шеи и смотрит на меня сверху вниз, ее зрачки расширены.
— Оружие — да. Наручники — нет.
Она надувает губы. — Черт. Это было бы весело.
Я разражаюсь смехом и наклоняюсь, чтобы поцеловать ее.
Я невероятно облажался, и я ничуть не возражаю.
19
ЛЭНДОН
— Эй, тут был еще один, — говорит Ривер. Он подходит к моему столу, когда я просматриваю отчет токсиколога. — На этот раз в десяти минутах езды от Айлтона.
Я вздыхаю и поднимаю на него взгляд. Хотя новости мрачные, он практически улыбается.
Это еще одна причина, по которой мы должны быть рядом со Скайлар.
— Там, наверное, новый дилер, — добавляю я. — Я могу съездить, возможно, завтра.
С тех пор, как Скайлар вошла в нашу жизнь, между нами с Ривером установилось своего рода… перемирие. Я знаю, что я все еще ему не нравлюсь, и мне тоже не особенно нравится его общество.
Но наш стеб проще. Он не стреляет в меня кинжалами каждый раз, когда я с ним разговариваю, и мне не приходится прикусывать язык каждые две секунды.
У нас есть кое-что общее.
Мы оба хотим позаботиться о Скайлар.
— Я тоже могу пойти, — добавляет Ривер. — Попробуй купить немного O и посмотри, что получится.
Только тогда я замечаю, что у него в руке.
— Это макароны? — Осторожно спрашиваю я.
Я не ревную.
Нет.
Но он, должно быть, чувствует это, потому что ухмыляется мне. — Да. Скайлар дала мне коробку, чтобы я принес ее обратно. Я забыл тебе сказать. Они в моем кабинете.
Он практически злорадствует и оценивает реакцию на моем лице.
Он действительно невыносим.
Я крепко сжимаю ручку и снова заглядываю в отчет токсиколога. Новые дозы O кажутся более сильнодействующими.
В отчете ничего не говорится о том, что имитирует феромоны Омег, и я потираю лоб.
Это все одно и то же.
У нас нет никаких ответов.
Я пытаюсь игнорировать звук того, как Ривер ест то, что должно было быть и моим печеньем, пока не звонит мой телефон.