Заяц над бездной (сборник)
Шрифт:
– Плохо все это кончится. Готовь табло к бою.
Вышел как раз из дождя Гена с зонтиком. И спросил нас со Славиком, по своему обыкновению, остроумно:
– Что встали так рано? Как петухи!
– Слышь, Геннадий! – скривив губы, ответил своим гундосым наглым голосом Славик. – Петухи, чтоб ты знал, просыпаются раньше лосей!
– Почему лосей? – не понял Гена и заржал. – Ну ты как скажешь!
И Гена ушел
– В натуре лось… – сказал Славик, презрительно глядя вслед уходящему Гене.
Потом я оставил Славика наедине с его похмельем и пошел к Рае. Славик мне сказал на прощание:
– Дурак!
Я ничего не ответил.
Потом мы с Раей сидели на кровати прошлого века. Она заплела мне на голове десяток мелких тугих косичек. Смеялась и говорила, что я похож на индейца. И вдруг мы услышали громкий, требовательный стук – кто-то стучал в дверь Гениной квартиры. Я испугался. Рая тоже. Она стала быстро одеваться, и мне пришлось застегивать пуговицы на ее платье – они были на спине. Нет на свете более идиотского занятия, чем в спешке застегивать крошечные пуговицы на спине женщины. Меня трясло.
Потом мы с Раей посмотрели друг другу в глаза, и она быстро сжала мою руку своими ладонями. Мы подумали на двоих – одну мысль. Что сейчас что-то случится. Что-то давно должно было случиться, и вот сейчас оно случится, и будет очень плохо – одна мысль на двоих.
Потом Рая, едва не сломав себе ноги, спустилась по лестнице и пошла к двери. Я остался на чердаке. У меня просто не было другого выхода.
– Где он?! – услышал я в коридоре голос Славика, и сразу же камень упал с души.
Видимо, что-то такое почувствовала и Рая, потому что она хихикнула.
– Вовка тут? Пускай мотает отсюда! – угрожающе сказал Славик.
– Что случилось? – Рая нервно рассмеялась.
Вместо ответа послышался какой-то шум, щелкнул замок двери.
Славик зашел внутрь квартиры.
Через несколько секунд кто-то дернул дверь. Потом дернул еще раз – как-то удивленно.
Потом раздался низкий, взрослый голос Гены:
– Рай! Ра-ай!
Я боялся даже дышать. Послышались тихие шаги – это Рая со Славиком отошли от двери. Между ними произошла краткая перебранка шепотом. Потом секунда тишины. И вдруг – дверь открылась.
– О! Генацвале! – раздался наглый голос Славика. – Че ты так рано? Че-то забыл?
– Не понял
– Да я в гости зашел, Ген, – спокойно заявил Славик. – Че, нельзя?
Я часто вспоминал потом эти секунды. Представлял себе наглую обаятельную морду Славика. Тупое и серьезное лицо Гены. Я не знаю, какой была в эти секунды Рая. Знаю только, что все это могло закончиться совсем не так, как закончилось.
Славик спасал меня. Плюс к этому его перло. Это было присущее Славику – прирожденному королю улицы – состояние. И видишь, и знаешь, что расклад не в твою пользу, но именно поэтому прет тебя навстречу этому раскладу не в твою пользу. Прет так – удержать невозможно.
– Что значит «в гости зашел»? – медленно заводился на Славика Гена.
– Гена! – это сказала Рая.
– Ну-ка, – Гена, отстранил ее. – Что значит «в гости зашел»? Что это вы дверь закрыли?
– Ну, закрыли. И че? Моя милиция меня ж не бережет. А береженого бог бережет! – Все, Славик перешел на «бляндер буду».
Здесь я сделаю небольшое отступление, посвященное двум типам речи и Славику, теоретику и практику обоих. Славик Петров еще в ранней своей юности разработал два типа речи, называемые им «бляндер буду» и «будьте любезны». Первый применялся для дворового общения, для оскорблений в ходе дворового общения, а также для распекания дворовой молодежи в рамках тренерской работы, описанной много выше. Второй тип также служил для оскорбления, но более закамуфлированного. Первый тип «бляндер буду» представлял собой, по сути, далекую копию блатной фени, но построен он был не столько на новых словах, сколько на непостижимых комбинациях старых. «Бляндер буду» роднила с феней иносказательность – это была смесь всех пословиц, поговорок и подколок, сказок, басен и побасенок, когда-либо слышанных Славиком. Наиболее характерные тирады из «бляндер буду» ясно выдавали хаос, царивший в Славикиной голове, что, впрочем, его самого нисколько не смущало. Например: «Че ты убитый такой, как Юлий Цезарь?». Или «Че ты мечешься, как Красная Шапочка, идти к бабушке, идти к дедушке?». Или «Че вы смотрите на меня, как Змей Горыныч на свое яйцо?» – это Славик говорил Вахту, чем ставил Вэйвэла Соломоновича в тупик.
Конец ознакомительного фрагмента.