Зазеркалье Нашей Реальности
Шрифт:
Вымученная улыбка на ее лице стала шире. Она спрятала руки за спиной.
– Не будем о плохом, – вмешался Каспар мягко, но Александр уже погряз в воспоминаниях.
Робин всегда была выше Александра, но если четыре года назад разница составляла всего один сантиметр, то теперь она увеличилась до четырех. Не считая десятисантиметровых каблуков, которые добавляли ей роста. Робин успокаивала себя тем, что была старше принца на год.
Оттенок светлой кожи Робин был чуть теплее, чем у Александра, на чуть впалых щеках розовел заметный румянец. Черные густые брови, серые миндалевидные глаза, обрамленные длинными ресницами, волевой подбородок
Изумившись преображению своей подруги, Александр с насмешливой улыбкой осознал, почему так негодовала его сестра.
– Что-то не так? – забеспокоилась Робин.
– Нет, все прекрасно. Безумно рад тебя видеть. Вернемся в зал? Ну же, расскажи, как проходило твое обучение.
Четыре года назад, в возрасте четырнадцати лет, Робин отправили в Шотландию, графство Йоркборн, где ей предстояло обучиться рукопашному бою, владению холодным и огнестрельным оружием, ораторскому искусству и придворному этикету. Она была не единственной: академия Йоркборн ежегодно набирала в свои ряды учениц, чтобы подготовить их к королевской или военной службе. Не все выдерживали. Зачастую в рукопашных боях применялись настоящие ножи. Так на шее Робин остался продолговатый шрам от зубчатого лезвия ее яростной соперницы – Теры Гарсии. О ней часто говорили, что она не в себе, и «как хорошо, что она на нашей стороне». Тот бой закончился воплем учительницы, который и остановил руку Теры с разящим ножом в трех сантиметрах от лба Робин. Тера снисходительно улыбнулась ей и вскочила с ее живота. Нож она оставила воткнутым в сухую песчаную землю.
– Если бы не мисс Дональд… – Робин сжала губы. – В группе Тера была сильнейшей. Лучшей среди нас. Она… невероятная. Невообразимо жестокая, быстрая и при этом очаровательная. Именно это поначалу сбивало меня с толку. Когда я увидела ее впервые, то подумала, что она, скорее, предназначена для подиумов и модных журналов. У нее очень милые, нежные черты лица.
– И за ними кроются сила и сумасбродство, – вставил Каспар, кивая. – Я наслышан о ней от мисс Дональд. Она признавалась, что сама побаивается ее. Радуется, что сила Теры будет направлена во благо, но еще неизвестно, как именно та будет ее применять.
– У нас в группе была девушка по имени Лаура. До сих пор не могу понять, что она делала в наших рядах. Нежная, наивная, добрая. До глупости добрая. Ей не посчастливилось сражаться с Терой. С поля Лауру выносили на носилках. Тера прижала ее к земле, добиваясь от нее добровольного проигрыша, но воля Лауры оказалась куда сильнее ее самой. Она стояла на своем, пока у нее не осталось целых рук: Тера сломала обе. На некоторых были сломаны пальцы. Позже врач сказала, что сломаны они были искусно, словно та, кто это сделала, не хотела мучить Лауру. Их аппаратам потребовался всего день, чтобы срастить кости, но Лауре все равно пришлось пролежать в лечебнице пару дней и еще неделю не поднимать тяжести.
– Современная медицина расширила диапазон насилия, – заметил Каспар.
– Точнее не скажешь, – согласился Александр. – И в то же время она же не может вылечить людей от мужской болезни.
Они завернули за угол. Двери зала были раскрыты нараспашку. Каспар продолжил одобрительно:
– В любом случае ты была признана лучшей и получила возможность стать телохранительницей принца.
Робин изменилась в лице.
– Я не была признана лучшей.
Они остановились у самого входа в ожидании объяснений, но впереди показались Делинда и Янмей. Робин неосознанно сжала
– Ты ослушалась меня? Не лучшее начало карьеры.
– Она моя телохранительница, Делинда, – выступил вперед Александр. – И она выполнила мой приказ делать то, что считает нужным.
На лице Делинды замерла так и не проступившая до конца усмешка.
– Это ты их телохранитель, скорее. Постоянно их защищаешь.
– Я лишь ставлю границы дозволенного.
– Для кого?
– Для тебя. Я принц. Они мои телохранители. Не стоит вмешиваться в их жизнь.
Делинда хохотнула, словно услышала лепет ребенка, пытавшегося говорить о серьезных вещах.
– Вот бы ты мог постоять так за себя и за собственные убеждения. Тогда мне не было бы стыдно за тебя.
Плечи Александра поникли в ту же секунду, и в сиреневых глазах появилась тень растерянности.
– А ты думал, почему я не пускаю тебя в общество? Ты же не можешь связать двух слов. Ты не рожден для свободной жизни. Отбери у тебя титул, и ты пропадешь. Совершенно не умеешь цепляться за жизнь. Тебе даже не нужно раскрывать рот или совершать ошибки, чтобы другие поняли, чем все закончится. Достаточно взглянуть на твой жалкий вид. Ты так почитаем лишь потому, что ты юноша и все мечтают женить тебя на какой-нибудь принцессе. Но я боюсь соглашаться на предложения даже тех, кому симпатизирую. Ты же опозоришь меня. Поэтому единственное, для чего ты всегда был годен, – быть козлом отпущения в обрядах монахов. Наша мама поняла это раньше всех…
– Достаточно, – прервал ее Каспар.
– Что ты сказал? – неспешно спросила Делинда.
– Мы не в том месте…
– Я сама решаю, в каком месте мне раскрывать рот. И это я решаю, когда его закрывать.
Повышенные нотки в голосе королевы привлекли проходящих мимо зевак. Она оглянулась на них с неутихающим упрямством и гневом. Неохотно ей пришлось признать, что он прав, и лишь это уберегло Каспара от ее гнева.
– Убирайся с глаз долой. Не хочу тебя видеть.
Она грациозно развернулась и скрылась за спинами аристократов. Встревоженная Янмей последовала за королевой.
Робин взглянула на опустившего голову принца. У нее не было слов, чтобы поддержать его, лишь легкое касание к его плечу в знак поддержки и участия.
– Ничего, – Александр качнул головой, – я не обижаюсь на правду.
Но правда всегда оставляла на нем глубокие незаживающие раны.
– Хочу домой. Думаю, королева сама вернется.
Помимо обычая возить с собой траурную одежду, у британской королевской семьи была еще одна особенность: они передвигались на разном транспорте, чтобы в случае трагедии не погибла вся семья, включая действующего монарха и наследника короны. Только близкий круг знал, кто в каком самолете находится.
– Все равно стоит сообщить ее величеству о нашем уходе. – Каспар вытянул из внутреннего кармана пиджака телефон и отправил сообщение Янмей, молниеносно отмеченное как просмотренное. – Все, можем идти.
Проходившая мимо женщина задела Александра плечом и остановилась как вкопанная.
– Простите. – Хоть принц был не виноват, он считал, что лишние извинения никому не навредят.
Одолеваемая дрожью, женщина развернулась с испуганным, потухшим взглядом, всем своим видом вызывая жалость. По ее лбу скатывались капли пота. Ее бледное, искаженное гримасой муки лицо казалось Александру знакомым.