Зазеркалье Нашей Реальности
Шрифт:
– При всем уважении, может, дать Александру право самому выбрать себе избранницу, когда он будет готов?
– Ты мой советник, что ли? Нет? Тогда раздавать советы не в твоих полномочиях.
– Я как телохранитель беспокоюсь о судьбе принца и, как и вы, хотел бы, чтобы он был счастлив в браке.
– Брак – само по себе большое несчастье. Так пусть от этого несчастья будет хоть какая-то выгода.
– И кому же?
– Всей стране. Свадьба Александра и Анджеллины, по моим скромным подсчетам, принесет в казну около полутора миллиардов фунтов. Весь мир будет наблюдать за ними. Только представь поток туристов! На
– Свадьба тоже обойдется дорого.
– Все окупится с лихвой. А сейчас мне пора на встречу. – Делинда встала, собрала конверты в одну стопку и спрятала в ящике стола.
Каспар прикрыл глаза. Когда королева проходила мимо, он схватил ее за руку и заговорил прежде, чем она успела испугаться:
– Разве вы не видите, что он хочет покоя? Свободы, нормальной жизни, а не того, чего хотите вы.
– Ты совсем обнаглел, – процедила она сквозь зубы, вырываясь из твердой хватки.
– Разве у вас нет того, чего вы желаете?
– Я желаю, чтобы все было по-моему.
– Это делает жизнь вашего брата невыносимой. Позвольте ему самому принимать решения. Не заставляйте его делать то, чего он не хочет. Если так хотите приобщить его к королевской жизни, то покажите, в чем ее преимущества. Вы используете его как инструмент и не замечаете, как на нем появляются сколы. Он устал быть предметом роскоши – принцем на шестьдесят принцесс. Разве вы не замечаете?
– Он трус. Ему не выжить без меня. Он бесхребетный, слабохарактерный, даже физически слабый…
– Таким его сделала ваша семья!
Делинда отшатнулась. Она стиснула зубы до боли в деснах, но ее взгляд не выражал гнева. Отвращение, презрение и задетое достоинство – вот что мог увидеть Каспар. Но вместе с тем – боль, проступившая в блеске глаз.
– Да как ты смеешь говорить о моей семье, зная о ней лишь то, что видел и слышал? – спросила она устрашающим шепотом, задыхаясь от эмоций. – Даже Александр не знает всего. Ты просто жалкий телохранитель, и твоя выходка – предпоследняя капля. В следующий раз она станет решающей, и, поверь, я сделаю так, что ты не сможешь подойти к моему брату на пушечный выстрел. Ты даже не представляешь, как легко будет тебя заменить. А сейчас проваливай к Александру и позаботься, чтобы он к трем часам выглядел потрясающе перед своей будущей женой.
Каспар принадлежал к редкому виду людей, обладающих невероятным терпением. Однако в этот раз эта способность его подвела, и он покинул кабинет, хлопнув дверью с такой силой и грохотом, что страх, захлестнувший Делинду, обрушился на ее последнюю внутреннюю защитную стену, и та рухнула, заставляя скатиться по щеке слезу.
Громкие твердые шаги Каспара как бы предупреждали окружающих: «Я не в лучшем настроении», – но лицо его оставалось непроницаемым. Он постучал в двери комнаты принца и услышал разрешение войти. Александр сидел в кресле перед камином, в котором только разгорелись поленья. Плотные темно-бирюзовые шторы не пропускали в его покои ни одного солнечного луча.
– Чего вы желаете? – Каспар впился взглядом в принца.
– В каком смысле?
– Чего вы хотите прямо сейчас, но боитесь сделать?
На фоне большого кресла с высокой спинкой Александр терялся, и с болезненным теплом Каспар вновь увидел, насколько хрупок его хозяин. Тонкие пальцы, лежащие на подлокотнике, худые скрещенные ноги в свободных брюках, чуть впалая грудь в
К Александру не подходило определение «кожа да кости», и все же было в нем нечто пугающее, вызывающее жалость и в то же время восхищение. Стыдливо Каспар подумал, что шарм Александра в его слабости, беспомощности, в плавных движениях и усталом измученном взгляде фиолетовых глаз, на которые слишком уж часто для его возраста наворачивались слезы. Но за, казалось, пустой оболочкой Каспар видел самую прекрасную и добрую душу, которую мог только мечтать встретить. Но если с его телом так жестоко обошлась природа, то с чувствительной душой – близкие люди.
И вот сейчас Каспар заметил огонек в глазах принца, и уголки рта, дрогнувшие в нерожденной улыбке.
– Я хочу… прогуляться по Лондону. Мне не хватает одного сада.
Каспар не побоялся нежно ему улыбнуться.
– Тогда что же вы сидите? – Он подошел к шкафу и стянул с бархатной вешалки тонкое пальто принца. – На улице прохладно, так что придется надеть это.
– Ты шутишь? – Александр привстал, боясь отдаться напрасным надеждам.
– Нет. Мы пойдем гулять прямо сейчас.
– Тебя накажут.
– Это не имеет значения. Если спросят, почему вы пошли со мной, то скажите, что я вас заставил.
– Я никогда так не отвечу!
– Тогда проявите фантазию. Времени у нас немного, поэтому стоит поторопиться.
Принц неуверенно принял пальто. Светлые брови сошлись на переносице в выражении сочувствия.
– Почему ты делаешь это?
– Прогулка без разрешения – это лишь начало. Я не могу заставить королеву относиться к вам иначе, но вы можете доказать ей, что она не права. Я хочу научить вас тому, чему нужно было научить давно. Жить так, как вы хотите.
– Это начало может стать концом для тебя. Она может не просто наказать тебя, но и уволить.
Каспар покачал головой, улыбаясь нежно, но отважно.
– Это не самое страшное, что случалось со мной в жизни.
10
Угроза
«Лондонский глаз» [5] стал первым местом, куда они отправились. Глядя на колесо обозрения, Александр чувствовал себя ничтожным и пораженным. Сто тридцать пять метров конструкции, вмещавшей восемьсот смельчаков, к которым принц не мог присоединиться. Его не убеждала даже безупречная история аттракциона. Он верил, что трагедия случится именно тогда, когда он сядет в кабинку.
5
Лондонский глаз (англ. London Eye) – колесо обозрения в Лондоне, расположенное в районе Ламбет на южном берегу Темзы. Крупнейшее в Европе и одно из крупнейших в мире. Открыто в марте 2000 года. С высоты 135 метров (приблизительно 45 этажей) при солнечной погоде открывается вид практически на весь Лондон и его окрестности на расстояние до 40 километров. – (Прим. ред.).