Зазеркалье обмана
Шрифт:
– Что с тобой? Ты заболел? – спросила я, стараясь рассмотреть признаки болезни.
Он тяжело вздохнул, опустив руки.
– Нелли… Почему ты не отвечала? – спросил он хриплым голосом, однако совсем не похожим на простуженный.
– Телефон разрядился. А что случилось? – поинтересовалась я, не придавая значения столь глупой проблеме.
Боковым зрением я увидела две мелькающие в гостиной фигуры. Повернув голову, я обнаружила там своих родителей.
– Привет, – сказала я первое, что пришло в голову от неожиданной встречи с ними.
Я сразу бы направилась обнимать родителей, радуясь внезапному их приезду, но меня остановили
– Мам, что с тобой?
Она не отвечала, только обменивалась беглыми взглядами с Андреем и застывшим лицом отца. Но в этот миг меня насторожили не слезы матери и не двигающаяся с места фигура отца, и даже не странное поведение Андрея. Более всего неестественным был звук в доме, как без недостающего сопровождения, режущий слух. Меня оглушила тишина детского голоса.
– Эльза? – позвала я тихо, отгоняя дурное предчувствие.
Мама прикрыла рукой рот, откуда вырывался едва уловимый плач.
– Эльза! – крикнула я чуть громче, в надежде услышать родной звук. – Эльза! Где ты? – повторила я ещё громче, чувствуя холодную панику от безответного вопроса.
Мать не выдержала и уткнулась в грудь отца, что заставило его проявить хоть какое-то движение. Я вздрогнула от прикосновения Андрея на своем плече.
– Нелли…
Я резко обернулась:
– Где она?! – крикнула я ему в лицо, требуя немедленного ответа и не замечая перед собой разбитое сердце Андрея от завладевшей мною дрожи злости и страха.
– Ох… Нелли… – повторил он, как грустную молитву, сорвавшимся голосом на последней букве моего имени.
Он вновь схватился за голову, и я впервые в жизни увидела на его глазах слёзы.
– Нет, – прошептала я, отрицательно качая головой, ощущая, как собственные слёзы невыносимой скорби заполняют меня изнутри, догадавшись о невозможном. Не помня себя, я кинулась искать Эльзу, – Это уже не смешно, Эльза! Выходи сейчас же!
– Нелли, стой!
Андрей схватил меня сзади, крепко прижал к себе, пытаясь удержать на месте. Я вырывалась со всей яростью, на какую способна обезумевшая от горя мать. Я кричала и звала Эльзу, заполняя отчаянным криком весь дом, закрывая при этом глаза от завладевшей боли. Я не желала ничего видеть и знать. Сдавливающие объятия оказались ловушкой для меня: они заставляли против воли слышать обрывки проникающих слов Андрея над моим ухом:
– Гуляли на улице… Несчастный случай… Падение… Травма головы… Её больше нет…
Глава 6
– Прими мои соболезнования, Нелли… Не дай бог такого ни одной матери, – проговорила Дарина, едва касаясь моей холодной руки, так и не решившись на дружеские объятия.
– Спасибо, – ответила я ровным голосом.
На лице Дарины скривилась натянутая улыбка, таким образом извинившись за свои опасения на счёт моего состояния. Она прошла мимо меня в гостиную, где уже расположились прибывшие гости в черном обличии. Они напоминали ночь, пришедшую раньше положенного времени суток.
Я даже не повернулась ей вслед, оставаясь у открытой двери и бесстрастно наблюдая за жизнью, протекающей дальше за порогом этого дома.
После известия о смерти Эльзы меня посадили на успокоительные. Два дня я пробыла в больнице практически без сознания, а если и удавалось проснуться, то я начинала беспомощно кричать. На третий день, пробудившись и сумев взять себя в руки, я поняла, что меня ждёт дочь в морге, и, как прежде, я не
Сегодня мы похоронили нашу единственную дочь, вернув безвозвратно природе, щедро одарившей нас таким чудом.
– Нелли, – услышала я за спиной своё имя вместе с тихими шагами Андрея.
В последнее время оно произносится слишком часто в моем присутствии, будто пытаясь вернуть меня обратно туда, куда я больше не хочу возвращаться.
– Пойдём. Все уже собрались, – продолжил тихо Андрей, подойдя ближе.
Ощутив его тёплое дыхание на открытой шее, я медленно повернулась.
– Не все… – бросила я через плечо, бесшумно ступая по опустевшему без её голоса коридору.
Я ничего не чувствовала, ведь пустота не имеет завершенности. Пришли только близкие родственники и схожие по признаку друзья. Каждый искренне думал о сочувствии и облегчении, об этом говорили их глаза и желудки. Как и принято на похоронах, ты обязан выслушать искренние сожаления и глубокое понимание всей тяжести утраты, в тот же миг наблюдая, как человек с полным состраданием заполняет рот приготовленной едой. Никогда не могла понять ключевую роль пищи в похоронах. Потеряв человека навсегда, должно убивать горе, а не голод. Для поминок достаточно свечей, молитв и памяти. Мать и свекровь взяли на себя готовку кухонной утвари, стараясь таким нелепым способом облегчить потерю. Я не препятствовала их поминальной работе, что перебивала появившийся в доме запах смерти ароматом приготовленный еды. Сидя за нашим столом в гостиной, где раньше собиралось трое людей, не знавших свою дальнейшую жизнь, теперь приходилось слушать едва разборчивые отголоски речи, раздражающие звуки пережёвывающего рта и звон столовых приборов в память об утраченной наивности, не знавшей жестокости судьбы. Оглядев ещё раз пришедших гостей, что, наверное, специально ничего не ели дома по такому случаю, меня стало тошнить от этой социальной помощи.
– Ещё по одной? – повторил мой отец, откручивая крышку водки и разливая в ближайшие хрустальные рюмки. Кивание головы передавалось от одного собеседника к другому, подтверждая разумное решение.
Запах алкоголя пересёк границу вынужденного терпения.
– С меня хватит, – проговорила я с тихой угрозой, поднимая взгляд от нетронутой пищи на тарелке. – Убирайтесь из моего дома, – продолжила я чуть громче, подавляя дрожь в голосе и крепко ухватившись руками за край стола.
Я не хотела больше рассматривать равнодушные лица с показным сочувствием. В ответ на меня устремились взгляды испуганных лиц. Все движения застыли в воздухе над столом. Остановившийся поток движения в гостях сейчас напоминал кукольное сооружение с манекенами, лишённое человеческого понимания. Они были похожи на бездушных кукол.
Первый опомнился Андрей:
– Нел…
Я подняла руку, чтобы его остановить.
– Хватит повторять это имя снова и снова! Я прекрасно помню, как меня зовут, чёрт возьми! – поднимаясь, крикнула я ему в лицо.
– Дорогая, – вмешался противный голос Лидии, притворившейся ласковой змеёй. – Мы понимаем, что тебе сейчас нелегко… И поэтому мы здесь, – она обвела взглядом окружающих, – пришли поддержать вас с Андреем в этот трудный момент вашей жизни… А также предать памяти не безразличную всем нам Эльзу, – проговорила она, всё так же оглядываясь по сторонам, ища согласия в своих добросердечных словах.