Зазеркальная империя. Гексалогия
Шрифт:
Теперь вот Бежецкий-первый выздоравливал, со дня на день должна была с триумфом возвратиться его дражайшая супруга, отныне великая княгиня-регентша Саксен-Хильдбургхаузена Елена Первая, которой, естественно, должен был быть предъявлен оригинал, в сентябре истекала отсрочка вступления в должность командира полка лейб-улан… Какой-либо роли для себя в этой пасторали Александр как-то не находил.
Конечно, по примеру многих, можно удалиться куда-нибудь в глушь, в Саратов например, начав там новую жизнь: новоиспеченный князь и принц-консорт, вероятно, не поскупится на стартовый капитал; можно резко
Пришло, кажется, время серьезно и не откладывая больше в долгий ящик поговорить обо всем со своим “близнецом”. Именно поэтому и мчался теперь в Стрельну Александр, загоняя в дальний угол души подленький инстинкт самосохранения вкупе с расчетливым эгоизмом.
* * *
Маргарита поймала себя на том, что уже минут пятнадцать смотрит на разбитое вдребезги любимое зеркало, отражающее в своих причудливо изломанных гранях обстановку будуара, бегущие за окном облака и ее, бледную как смерть, сидящую перед ним с безвольно опущенными руками.
Вот и не верь после этого в происки темных сил: только она собралась взяться за обычный вечерний макияж, как старинное венецианское стекло будто вспучилось изнутри, исказив на мгновение все отраженное в нем до неузнаваемости, а затем брызнуло водопадом острых как лезвия бритвы осколков, ни один из которых, впрочем, не причинил баронессе никакого вреда. Лишь звон, перетекающий в прерывистый стон, прошел по комнате.
Вдруг из глубины немо застывшего сознания пузырьком живительного воздуха всплыло единственное слово:
– Саша!
Несколько минут спустя она уже сжимала в побелевших пальцах руль своей открытой “волги”, шепча сквозь встречный поток воздуха, срывавший с ее лица слезы:
– Саша!… Саша!… Саша!…
Из глубины немо застывшего сознания пузырьком живительного воздуха всплыло это единственное слово.
Эпилог
– Что скажешь, тезка? – Александр повернулся к молчаливо сидящему рядом “близнецу”. – Нужно что-то решать. Двух Александров Бежецких в этом мире быть не должно.
– Не должно… – эхом отозвался тот.
– Ты, конечно, хороший мужик, но этот мир чужой для тебя, брат. – Александр впервые назвал “близнеца” братом.
– Или для тебя… брат.
– Так что же, предоставим решить ее величеству Судьбе?
– Не знаю. Возможно, так будет лучше. Один из нас и в самом деле лишний.
Александр вынул из плечевой кобуры свой пузатый “веблей-скотт” и крутанул барабан:
– В рулетку?
– У тебя слишком литературные вкусы, брат. Я против самоубийства в любой его форме. Господь не велит.
– Давно ли?
– А ты как думаешь?
“Близнецы” помолчали. Августовский ветер завывал в щелке неплотно прикрытого окна. Пронзительно пахло морем. “Вот скоро и осень, – отстранение подумал Александр. – Сколько всего
– Предлагаю дуэль, – решительно произнес он.
– Без секундантов?
– Мы близкие родственники, братья, а дело семейное. Кодекс разрешает.
Помолчали.
– А что делать с… мертвым телом? Александру показалось, что “близнец” подавил усмешку и по-еврейски ответил вопросом на вопрос:
– А если не с мертвым?
“Близнец” улыбнулся и хлопнул “брата” по колену:
– Разберемся.
Нет, они положительно нравились друг другу. Если бы можно было… Но действительно, в одном мире им двоим не было места. Судьба приперла их к стене.
Они почти синхронно открыли каждый свою дверцу и, переглянувшись с усмешкой, вышли из машины. Бок о бок, как добрые друзья, вышли на твердый береговой песок, время от времени жадно облизываемый волной. Александр вдруг представил, как мгновение спустя этот мутный, шершавый от песка язык подползет к упавшему телу и, окрасившись красным, отползет назад, унося то, что еще миг назад было Александром Бежецким… А на буром грязноватом песке останется только мертвое тело, пустая оболочка, нелепая механическая кукла с кончившимся заводом…
– Что, брат, задремал немного?
Александр вскинул голову и еще раз взглянул на свое отражение. Высокая сухая фигура, рука с револьвером чуть на отлете, ветер треплет волосы и полу расстегнутого пиджака. Метров пятнадцать, отличная мишень. Он тоже расстегнул пиджак и вынул пистолет. Сухо щелкнул предохранитель, патрон в стволе. Многолетняя привычка, куда от нее деться. Взгляд привычно наметил цель. Вот сюда, между глаз противника. Противника…
И вдруг Александр ясно понял, принял сразу и без рассуждений, как аксиому: он не будет стрелять. Может быть, и прав… брат. Он лишний здесь, всегда был лишним. Вся значимость, положение, деньги – пустое. Пусть тот, другой, получит все без остатка. “Заткнись! – безмолвно верещало сопротивляющееся сознание. – Борись за себя! Кто он такой? Откуда взялся? Соберись, тряпка!” Но палец уже осторожно спускает взведенный курок, осторожно, чтобы не заметил противник. Противник? Нет, уже нет. Просто брат.
Сбоку, из-за дюн уже некоторое время слышался какой-то шум, сминаемый ветром, но оба Александра его не замечали. Они уже были связаны незримой нитью, отгорожены от всего земного. Авель и Каин. Каин и Авель. “Каин, где брат твой…”
Оба ствола медленно стали подниматься. Вот и все. Сейчас. “Сейчас, ваше благородие…” – прозвучало в ушах Александра, и он поднял глаза в серое предосеннее небо на низкие, словно клочья серой госпитальной ваты, облака, безразлично несущиеся над головами. Сейчас…
– Саша-а-а! – ввинтился в уши отчаянный крик, и оба непроизвольно обернулись.
К ним, увязая в песке, оступаясь, падая и теряя туфли, приближалась хрупкая женская фигурка. Оба сразу ее узнали…
– Саша-а!!!
Золотой империал
Часть перваяЛЮДИ ГИБНУТ ЗА МЕТАЛЛ
1
– Лежать! Руки за голову! Ноги врозь! Шире! Лежать, с..., я сказал!..