Зазеркальная Империя. Трилогия
Шрифт:
«Барон Корф князю Бежецкому.
Господин полковник, я верен присяге, данной мной государю, поэтому не могу выполнить вашу просьбу о сдаче крепости.
Генерал барон Корф».
— Хитрит, немчура! — Бекбулатов швырнул факс на стол и зашагал по рубке из угла в угол. — Тоже тянет время. Пугнем, Саша?
Александр покачал головой:
— Нет, Володя… Пугать мы больше никого не будем. Я думаю, генерал Корф на всякий случай пытается снять с себя ответственность за сдачу крепости. К чему бы он иначе затеял эту переписку
Действительно, комендант крепости сразу и наотрез отказался общаться визуально или по телефону, предложив сначала обмен посланиями через курьеров, но потом все же согласившись на телефакс.
— Однако долго ждать мы вряд ли сможем…
Перевернув тот же самый лист факсовой бумаги, Александр размашисто написал каким-то штурманским, напоминающим фломастер чертежным инструментом:
«Бежецкий барону Корфу.
Господин генерал, я понимаю ваши колебания, но, увы, время не ждет. Через сорок пять минут истекает срок моего ультиматума засевшему в Зимнем дворце узурпатору и его приспешникам. Известный вам господин Челкин насильно удерживает государыню, цесаревича и великих княжон, пользуясь болезнью нашего любимого государя. Подлый узурпатор и все поддерживающие его ответят за свои преступления по закону. Вы желаете разделить их участь? Взываю к вашему благоразумию.
Полковник князь Бежецкий».
— Петр Сергеевич! — Бежецкий протянул депешу Трубецкому, подтянувшемуся и изрядно бледному от сознания важности возложенной на него миссии. — Идите в радиорубку и срочно передайте данное послание барону Корфу.
— Есть! — кинув ладонь к фуражке, Петенька четко, отработанным за годы учебы движением повернулся «кругом» и поспешил к радистам.
— Ну и к чему все это? — Бекбулатов, засунув руки в карманы все того же разящего маслом и соляркой танкистского комбинезона, присел на край стола перед Бежецким, бесцеремонно выуживая из его пачки сигарету. — Ты бы еще «целую» приписал… На кой черт нам сдалась крепость, когда под прицелом орудий сам дворец, причем не только с крейсера, но и с Арсенальной набережной? Кстати, Шапошников только что передал, что Троицкий и Александровский мосты под нашим контролем, и сейчас по первому переправляется первый батальон Гродненского, а по второму — второй и лейб-гренадеры…
— Не сплоховал, значит, полковник Штелль?
— А то!..
— Как там Ладыженский?
— Ты что, Кирюху не знаешь? Вместе со своими лейб-драгунами уже перекрыл Миллионную, набережную Мойки и блокировал арку Главного штаба. Адмиралтейство, ты знаешь, уже занято семеновцами…
— Значит, дворец прикрыт только флотскими?
— Угу… Как ты эту пакость куришь? Какие-то «Берендеевские»… — Владимир, брезгливо скривившись, разглядывал пеструю этикетку сигаретной пачки. — Что, «Золотая Калифорния» тебе уже разонравилась? Или не по карману?..
— Слушай, Володя, ты подогнал бы сюда карту, что ли, — попытался увильнуть Александр от ответа на скользкий вопрос. — А то на словах как-то…
— Карту ему… Изволь. — Штаб-ротмистр, не вставая, небрежно, одной рукой, но ловко, как заправский пианист, пробежал пальцами по клавишам пульта, и одна из стен помещения, до того матово-белая, покрылась цветными разводами. Так и есть — план Санкт-Петербурга! — Что с тобой, Саша? Ты ж эту премудрость всегда лучше меня просекал?
Бежецкий
— Я тут вывел соотношение сил в реальном масштабе времени, связавшись напрямую с персоналками штаба, хотя в этом, похоже, уже нет надобности… — небрежно бросил Владимир, украшая карту заключительным штрихом в виде золотистой звездочки на Неве между Петропавловской крепостью и Зимним дворцом. — А это, как сам понимаешь, мы… Так ты не ответил мне на мой вопрос относительно крепости. На хрена она нам, Саша?
— Понимаешь, Володя… — в затруднении начал Александр, но тут в помещение без стука ввалился Петенька Трубецкой, цветущий словно майская роза.
— Господа! Слушайте! «Прошу предоставить мне письменный приказ о сдаче крепости за вашей личной подписью», — прочел он с листа. — Генерал Корф!
— А! — торжествующе воскликнул Владимир, вскакивая со стола. — Спекся Корф! Спекся немчура! Победа?..
— Не торопитесь, Владимир Довлатович, — осадил его Бежецкий. — Здесь все более или менее ясно, но вот господа думцы меня очень беспокоят… Не хотелось бы, чтобы именно оттуда мы получили предательский удар в спину.
— Это точно! Думцы они такие! — подтвердил Бекбулатов.
— Поэтому, Штаб-ротмистр Бекбулатов, — перешел Александр на деловой тон. — Берите несколько гродненских танков, батальон гренадер и наведите на Таврической площади порядок.
— Точно так! — ухмыльнулся экс-гусар, застегивая свой комбинезон и шагая к двери. — Наведем…
— Только без стрельбы, мордобоя и членовредительства, Володя! — крикнул Бежецкий уже в пустой дверной проем.
— Будь спок, Саша… — донеслось откуда-то издалека. Ну и ладно. С близнецом нужно побеседовать без свидетелей. Дело-то более чем семейное…
Генерал-губернатор Санкт-Петербурга князь Карпинский, побледнев, не смог удержать поминальника, выскользнувшего из вспотевших ладоней и глухо стукнувшего об пол.
— Ну? — Челкин тряс безвольного Аристарха Леонидовича за лацканы растерзанного мундира словно тряпичную куклу. — Что там?..
— Только что барон Корф сдал инсургентам Петропавловскую крепость, — промямлил Карпинский, едва не теряя сознания от ужаса. — Это конец…
Отшвырнув генерал-губернатора в сторону, Челкин, зарычав от ярости, рванул воротник собственного мундира, содрал и отшвырнул, скомкав, голубую орденскую ленту и, не обращая внимания на знак ордена Андрея Первозванного, тяжело звякнувший о паркет прямо в ноги Карпинского, кинулся к столу.
Аристарх Леонидович, присев на корточки, благоговейно, дрожащими руками, поднял орден, колющий глаза сотнями бриллиантовых лучиков. Взгляд его прожигал спину такого обожаемого еще несколько часов назад, а теперь горячо ненавидимого временщика, на глазах теряющего ореол богоизбранности и всемогущества. Прижав к груди тяжелую драгоценную вещицу, несостоявшийся царедворец неслышными шагами покинул кабинет за спиной. Челкина, который совсем позабыл о его существовании…