Зажечь огонь
Шрифт:
Он не прождал и пяти минут: в светлых льняных брюках и воздушной кофточке не по годам молодая женщина приблизилась к кабриолету. В который раз мужчина восхитился ее видом и галантно вручил нежно-кремового оттенка розу на длинной ножке.
– Мы угадали с цветом, – заметила Маргарита, прикладывая презент к груди.
Ее приветливая улыбка смела все волнения по поводу вчерашнего вечера, соперник выпал из памяти и на душе ревнивого мученика воцарились покой и умиротворение.
Они расположились в простеньком студенческом кафе, где Макс заказал по двойной порции мороженного, в расчете затянуть как можно дольше время общения. Он не питал пристрастия к сладкому, но героически впихивал в себя ложку за ложкой, рассказывая Маргарите о результатах своей поездки и придумывая параллельно повод для новой встречи.
– Хочешь, устроим завтра пикник? Выедем на природу, поваляемся на травке. Я знаю одну очень красивую лужайку.
– Настоящий пикник с плетеной корзинкой и клетчатым пледом? – склонив голову на бок, Маргарита с недоверием изучала его лицо.
Ни того, ни другого у Макса не было, но он уверенно кивнул и был с лихвой вознагражден: засияв глазами, женщина радостно захлопала в ладоши, несказанно удивив собеседника столь бурной реакцией на, казалось бы, простое предложение. Расплываясь в улыбке, он твердо решил, что и корзинка, и плед к вечеру непременно будут лежать в багажнике его машины, сколько бы магазинов не пришлось объехать в их поиске.
– Надо предупредить Олю, чтобы легла пораньше – не хотелось бы омрачать начало такого чудного мероприятия угрюмым ворчанием недоспавшего ребенка!
Оля в планы Максима не вписывалась, но он не выразил протест, решив для себя, что общение с великовозрастной дочерью Марго – куда меньшее зло, чем вчерашний визит хирурга. – Приступим к подготовке. Доверишь мне купить продукты, или поедем вдвоем?
– Вдвоем! – женщина тотчас вскочила со стула, не желая терять ни минуты.
Добродушно посмеиваясь над любительницей природы, Максим привез ее в супермаркет. Прихватив тележку, парочка бродила между полок, выбирая еду на предстоящий пикник, то соглашаясь друг с другом, то отчаянно споря. Больше всего разногласий вызывало количество приобретаемой провизии. Инициатор предложения готов был скупить весь магазин, а его худенькая спутница безнадежно доказывала, что в трех человек такую гору продуктов ни за что не поместить.
К искренней радости Максима, процесс покупки принес обоим большое удовольствие. Он перестал говорить о своих чувствах, и Маргарита расслабилась и общалась намного свободнее, чем раньше. Боясь нарушить хрупкое равновесие, мужчина вел себя очень аккуратно, споря лишь для того, чтобы растянуть во времени совместное действо. Бутылка французского красного вина оказалась последним пунктом в их списке. Несмотря на сопротивление Марго, Макс заявил, что ее недавняя выписка из больницы – отнюдь не препятствие для двух глотков божественного напитка, и покатил тележку к кассе лишь после того, как в ней обосновался последний предмет выигранного мужчиной спора.
Не имея больше причин, задерживаться друг возле друга, они расстались, окрыленные перспективой предстоящей поездки.
Вернувшись домой, Маргарита поспешила сообщить приятную новость дочери. Но к большому огорчению женщины, Оля ее восторга не разделила.
– С твоим Максом я никуда не поеду, – решительно заявила она.
– Во-первых, он не мой. – При этих словах девушка насмешливо подняла брови, из-за чего Маргарита чуть-чуть покраснела. – А во-вторых, чем плоха идея с пикником?
– Идея замечательная, а вот общество оставляет желать лучшего.
Пренебрежительный тон дочери пришелся не по душе старшей Лебедевской: – Поясни.
– Он ведет себя, как хозяин положения, а ты идешь у него на поводу.
– По-твоему, я выгляжу глупо?
– По-моему, ты слишком переоцениваешь его заслуги. Великое дело – позвонить знакомым по телефону! Не надорвался от усилий. Если уж кого и благодарить, то Игоря Владимировича, вот он действительно потрудился. Так что, Максу ты ничего не должна. И если не хочешь с ним никуда ехать, то с полным правом можешь отказаться, не чувствуя себя при этом виноватой.
Маргарита задумалась. Похоже, число ошибок, совершенных ею перед тем, как лечь в больницу, продолжает расти. Упомянув о знакомстве с Максимом, как о маленьком забавном приключении, она внушила Оле уверенность, что это – мимолетный эпизод, не стоящий внимания. И теперь дочь, с юношеским рвением
– И что?
– Некрасиво будет отказаться.
– Мам, ты кого сейчас уговариваешь – меня или себя? Я никуда не поеду. А ты – решай сама. – Оля углубилась в ноутбук, всем своим видом демонстрируя закрытие темы.
– Я так не могу, – покачала головой Маргарита. «Да и не хочу!» – мысленно добавила она.
В назначенное время женщина вышла из подъезда.
– Оля не поедет. У нее другие планы, – опережая вопросы Максима, пояснила она, не отважившись сказать правду. – Если хочешь, можем все отменить.
– Ни в коем случае! – горячо запротестовал инициатор мероприятия. – Погода нам этого не простит. Но компенсируя отсутствие дочери, тебе придется, есть за двоих.
– Мы так не договаривались! – с облегчением рассмеялась Маргарита. К счастью, Макс не проявил интереса к подробностям Олиной занятости, избавив от необходимости увязать во лжи, что женщина до крайности не любила.
Но с хлопком двери кабриолета неловкость вновь овладела Маргаритой, и водителю пришлось изрядно постараться, чтобы совместный путь не прошел в молчании. Редкие фразы для поддержания беседы тонули в беспокойных мыслях о часах, которые им предстояло провести наедине. Оля должна была выступить гарантом того, что они с Максом не позволят себе ничего лишнего, и отдых за городом ограничится рамками дружеского общения. Отказ дочери от поездки затруднял положение. Теперь следовало рассчитывать на свои собственные силы и на твердость мужского характера, что виделось ей весьма проблематичным. Хотя в последние дни Максим стал гораздо сдержаннее и перестал донимать ее разговорами о чувствах. Словно заучивая урок, Маргарита твердила себе о том, что пылкий юношеский энтузиазм скоро окончательно сойдет на «нет», и они смогут без особого труда выйти из щекотливой ситуации, в которой оказались благодаря резкому повороту судьбы. Но торжество разума приносило не радость, а горькое сожаление, и в душе женщины постоянно сидело тревожное ощущение, будто она пропустила в своей жизни нечто большое и значительное, не успев разглядеть его очертания в густом событийном тумане.
Макс привез ее в изумительное место. Маргарита и не подозревала, что неподалеку от города сохранились еще такие живописные красоты, не испорченные цивилизацией. Большая ромашковая поляна, над краями которой простирались ветви раскидистых деревьев массивной лесополосы, заставила ее замереть в немом восторге. Первые десять минут она только переводила взгляд с Максима на окружающий пейзаж и обратно на Максима, не находя слов от восхищения, и лишь потом благоговейно сделала первые шаги по цветочному ковру. Она пробиралась медленно и осторожно, старательно раздвигая стебли, чтобы не повредить доверчиво поднятые к солнцу бело-желтые соцветия, шепча попеременно: «привет!» и «извините!», в зависимости от того – кивала ли ей ромашка в ответ или пригибалась, придавленная к земле ногой. Маргарита так увлеклась процессом, что забыла про повод, по которому она здесь, и раздавшаяся сзади музыка вначале резанула слух чужеродностью природным звукам. Резко обернувшись на источник, она застыла, как вкопанная, не в силах поверить в происходящее. Все выглядело именно так, как рисовалось в неясных детских воспоминаниях: уютная клетка пледа сине-голубым островком выделялась на фоне зелени травы. Из приоткрытой плетеной корзинки выглядывало горлышко бутылки вина. Маленькая белоснежная скатерть манила щедрым угощением. Только вместо мамы и папы ее фотографировал искрящийся весельем Макс. Пытаясь остановить признательные слезы, Маргарита до боли закусила губу, борясь с диким желанием броситься к нему на шею и расцеловать в обе щеки. В этот миг она отчетливо осознала, что ее сердце покорено этим высоким худощавым молодым человеком, ни одна встреча с которым не обходится без моря положительных эмоций. Но он об этом никогда не должен догадаться. Еще медленнее и осторожнее, чем прежде, женщина приблизилась к импровизированному столу: – Откуда тебе известно это дивное место?