Зажги меня

Мафи Тахира

Кенджи бредет по комнате как в тумане. Он не останавливается, пока не доходит до Касла. Осторожно кладет ему руку на плечо. Касл поворачивается. И все те, кто находится в комнате, молча наблюдают за происходящим.

Касл улыбается и кивает.

Кенджи крепко обнимает его, но объятия длятся всего пару секунд, потом он чуть отстраняется, чтобы налюбоваться своим кумиром. Они оба смотрят друг на друга, после чего Касл кладет ладонь на руку Кенджи.

Кенджи ухмыляется.

Потом он резко поворачивается и улыбается мне, и я вдруг понимаю,

что меня охватывает самое настоящее ощущение счастья. Я испытываю невероятное облегчение и возбуждение одновременно. Я так рада оттого, что знаю: сегодня ночью Кенджи отправится спать с легким сердцем. Мне кажется, что еще немного – и я разорвусь на кусочки.

В этот момент резко распахивается входная дверь.

Я поворачиваюсь на этот звук.

Входит Адам.

Сердце у меня щемит.

Но Адам даже не смотрит в мою сторону.

– Джеймс, – обращается он к брату, проходя через комнату. – Пойдем со мной, приятель. Пора спать.

Джеймс понимающе кивает и бегом бросается к себе в комнату. Адам следует за ним и закрывает за собой и мальчиком дверь.

– Он дома, – с облегчением констатирует Касл.

В течение нескольких секунд никто не произносит ни единого слова.

– Вот и хорошо, а нам тоже всем пора готовиться ко сну, – говорит Кенджи, оглядывая присутствующих. Потом он направляется в угол комнаты, где сложены одеяла, хватает их и передает остальным.

– У вас все спят на полу? – интересуюсь я.

Кенджи кивает:

– Да. Уорнер в чем-то оказался прав. Это действительно чем-то напоминает вечеринку с ночевкой.

Я пытаюсь рассмеяться.

Но у меня ничего не получается.

Все заняты тем, что расстилают по полу свои одеяла. Уинстон, Брендан и Иан располагаются на одной половине комнаты, Алия и Лили – на другой. Касл спит на диванчике.

Кенджи указывает на середину комнаты:

– А мы с тобой расположимся здесь.

– Как романтично!

– А то!

– А где спит Адам? – очень тихо спрашиваю я.

Кенджи замирает с одеялом в руке и смотрит на меня:

– Кент сюда уже не вернется, – говорит он. – Он остается спать с Джеймсом. Мальчику каждую ночь снятся кошмары.

– Ах, вот оно что, – говорю я, и мне становится стыдно, что я совсем про это забыла. – Ну да, конечно. – Конечно, так и должно быть. И Кенджи сам прекрасно это знает. Они же спали все втроем в одной комнате, когда жили в «Омеге пойнт».

Уинстон поворачивает выключатель, и свет гаснет. Слышно, как люди устраиваются на своих одеялах.

– Если я только услышу, что кто-то разговаривает, – предупреждает Уинстон, – я пришлю Брендана, и он хорошенько вмажет вам.

– Я не собираюсь никому вмазывать.

– Вмажь лучше сам себе, Брендан.

– И как я могу дружить с таким человеком!

– Заткнитесь вы, наконец, – кричит из своего угла Лили.

– Все слышали, чего требует дама? – спрашивает Уинстон. – Все быстро заткнулись.

– Да, кроме тебя, никто и не разговаривает, дубина, –

замечает Иан.

– Брендан, вмажь ему, пожалуйста.

– Заткнись-ка, приятель. Я никому не собираюсь…

– Спокойной ночи, – раздается голос Касла.

И все затаивают дыхание.

– Спокойной ночи и вам, сэр, – шепчет Кенджи.

Я перекатываюсь на бок и оказываюсь лицом к лицу с Кенджи. Он ухмыляется мне в темноте, и я тоже отвечаю ему такой же ухмылкой.

– Спокойной ночи, – проговариваю я одними губами.

Он подмигивает мне.

И в тот же миг у меня сами собой закрываются глаза.

Глава 27

Адам меня игнорирует.

Он не сказал ни слова насчет вчерашнего дня и сегодня ничем не проявляет и намека на злость или отчаяние. Он со всеми спокойно разговаривает, смеется с Джеймсом, помогает приготовить завтрак. И еще он старается делать вид, будто меня тут вообще нет.

Я поздоровалась с ним утром, но он притворился, будто не слышит меня. А может быть, он и вправду не расслышал моих слов. Не исключено, что он натренировал свой мозг так, чтобы больше не видеть и не слышать меня.

Я чувствую себя так, как будто меня сразили в сердце.

И не один раз.

– И чем же вы тут занимаетесь днями напролет? – спрашиваю я, пытаясь хоть как-то завести разговор. Мы все сидим на полу и поедаем гранолу из небольших тарелок. Мы проснулись поздно и поздно завтракаем. Никто не торопится убирать после себя одеяла, а Уорнер должен прийти сюда в час дня.

– Ничем, – отвечает Иан.

– В основном только тем, что стараемся не умереть, – добавляет Уинстон.

– И это очень скучное занятие, – подхватывает Лили.

– А что такое? – заинтересовывается Кенджи. – Ты уже что-то придумала?

– Нет, просто… – Я колеблюсь, прежде чем ответить. – Нет, просто через час сюда придет Уорнер, и я не была уверена в том, что…

С кухни доносится звук падающей посуды или что-то вроде того. Это тарелка. В раковине. Повсюду мелькают вилки и ложки.

В гостиную входит Адам.

Я вижу его глаза!

– Он сюда больше не войдет. – Именно эти пять слов Адама обращены исключительно ко мне.

– Но мы с ним уже договорились, – пытаюсь я как-то объясниться. – Он…

– Это мой дом, – сверкая глазами, напоминает мне Адам. – И я его сюда не впущу.

Я смотрю на Адама, а сердце колотится так, словно вознамерилось пробить мне грудь. Я никогда бы не подумала, что он способен смотреть на меня так, будто ненавидит меня всей душой. Да-да, теперь мне кажется, что он действительно ненавидит меня.

– Кент, дружище, – доносится до меня голос Кенджи.

– Я сказал: НЕТ.

– Послушай, брат, может, не надо уж прямо так?..

– Если тебе так необходимо повидаться с ним, – говорит мне Адам, – можешь катиться ко всем чертям из моего дома. Но он сюда больше не войдет. Никогда.