Зажигалка для дракона, или Свадебный переполох
Шрифт:
Виттор выпустил девушку из рук. Она закрылась рукавами и сгорбилась.
– Эй, ты чего?
– Я… у-у-у… не могу… у-у-у… к королю-у-у-у…
– Почему?
– Я Сосуд…
– Кого сосут? Кто сосет?
– У-у-у… Да не кого сосут! У-у-у… Я – Сосуд! Сосуд Огня!
– Бр-р-р! – тряхнул головой Виттор. Потом тряхнул за плечи девушку.
– Ничего не понимаю. Кто кого и за что сосет. И зачем сосать огонь? Объясни ты по-нормальному!
Но девушка резко вырвалась и отпрыгнула от графа.
–
– Ар-р-р! – зарычал Виттoр, у которого голова уже шла кругом.
Из его рта вдруг вместе с рычанием вырвались искры пламени. Виттор выпучил глаза от удивления и захлопнул рот.
– Это что ещё за?..
Девушка не обращала на него внимания, продолжая самозабвенно выть. Виттор включил режим джентльмена и снова попытался успокоить деву в беде.
– Милая, чем скорей ты растолкуешь мне суть твоей проблемы, тем скорее мы приступим к ее разрешению.
– Ага, приступит он! – огрызнулась сквозь плач монашка.
– Доприступался! ? мне теперь расхлебывать! У-у-у…
– Что расхлебывать? Толком объясни!
– Да как вы не понимаете?! Я Сосуд Огня! Я полностью чиста! Была! Меня не должен касаться ни один дракон, кроме его величества. Иначе я буду осквернена!
– Великая Драконья праматерь, мать ее! Да не осквернял я тебя!
– Ага! А кто меня вчера хватал на плечо?
– Ну подумаешь…
– И по зад… кoроче, ниже талии, кто хлопнул?
– Это я шутил!
– Вы шутили! – всхлипнула девушка. – А я теперь осквернена-а-а… у-у-у… У меня метка теперь на теле-е-е… у-у-у…
– Так, может, она у тебя всегда была?
– Не было!
– Ну, может, ты не заметила?
– Еще чего! – огрызнулась девушка.
– Меня постоянно мать-настоятельница осматривает. Да если бы хоть малейшее пятнышко появилось…
– Это… – лихорадочно размышлял Виттор. – А может, его замазать чем? Ну чем вы, девчонки, пользуетесь, а? Пудра там какая-нибудь… Еще чего…
Девушка на секунду оторвалась от рыданий и бросила на графа такой мрачный взгляд, что он сразу догадался о несостоятельности своего предложения.
– Метку-то покажи, – миролюбиво предложил он.
Лирия вдруг покраснела и замотала головой. Это заинтриговало Виттора.
– Ни за что!
– Пока не покажешь, не поверю! – сказал дракон, в котором проснулся охотничий азарт.
– Нет! – девушка oтшатнулась от Виттора и прижала скрещенные руки к груди.
Виттор проследил за ее жестом. Его взгляд уперся в средокрестие ее рук, и девушка ещё больше покраснела. Граф хмыкнул. Потом почти прoмурлыкал:
– Покажешь – поверю. А не хочешь, тoгда топай отсюда на все четыре стороны. Проблемы монашек драконов не волнуют.
Девушка помотала головой, а сама начала пятиться, не отрывая испуганных голубых
– Так, красавица, - сказал мужчина и, взяв руки девушки, мягкo oтвел их в сторону.
– Сказала «а», говори уже и «бэ». Взялась за гуж, не говори, что не дюж. Назвалась груздем, полезай в кузов…
Пока Виттор это говорил, он медленно расстегивал пуговички на груди Лирии. Та, кажется, полностью погрузившись в беспросветное отчаянье, стояла, не сопротивляясь, и только слезы – крупные, как горох – текли у нее по лицу и стекали по припухлому, почти детскому подбородку. Виттор дошел до десятой пуговицы, потом осторожно приоткрыл рубашку. Девушка закусила губу и отвернулась. Виттор опустил глаза и обомлел. Прямо между двух аппетитных молочно-белых взгорий располагалась пятно – нечеткое, но словно сияющее золотым светом сквозь кожу так, что граф заморгал.
– Не замазать, – признал очевидное севшим голосом Виттор и снова сглотнул.
Глава 4. Не только драконам присуща кровожадность
Сказать, что Лирия была сердита, это ничего не сказать. Она была взбешена. ?на была вне себя. Она готова была загрызть этого мужчину собственными зубами!
– Деточка, наконец наступил день, которого мы ждали с тех пор, когда узнали, что ты избранный богами Сосуд Огня, - однажды сообщила ей настоятельница.
Была мать Персилия худой и долговязой. Один глаз ее косил, так что новенькие послушницы сначала робели с ней разговаривать и, думая, что настоятельница смотрит с укором, сами по своему почину начинали признаваться в прегрешениях. Ну а какие прегрешения могут быть у девчонок, живущих за высоким каменным забором? Лишнюю порцию кекса там съела. Или через дыру за стражами монастырскими подглядывала, когда они поутру на плацу раздетые до пояса руками махали. Ну, может, ненароком, уколов иголкой палец, вспомнила словечко, кое родной отец говаривал, роняя себе на ногу молоток. Как не согрешить? Жизнь в монастыре размеренная, скучная, а у молодых девчонок кровь горячая, да и не по своей воле они в это узилище попали.
Только жрицы Великой Праматери драконов знали, кого отбирать в монастырь. Говорят, это им подсказывала сама Дейва во время тайных ритуалов. Родители, чьи девочки были обречены на послушание, иногда радостно избавлялись от лишнего рта, иногда пытались припрятать дочь, не желая ее отдавать. Но в конечном итоге все получалось так, как решали жрицы – скрыться от всевидящего ока Дейвы не удавалось никому. ? в утешение семьи получали большую награду из тех несметных богатств, что скопились в монастыре.