Зажигалка
Шрифт:
Габриэла, ни слова не говоря, лишь угрюмо взглянув на комиссара, послушно поднялась со стула и вышла из кухни, перекрестившись в дверях.
Самой привлекательной была комната внизу, следы преступления во всей красе отразились на полу и некоторых предметах меблировки. Правда, мусор и скорлупу с пола старательно подмели, но все остальное осталось не тронутым. Остановившись в дверях, Габриэла внимательно, не торопясь разглядывала как место боя, так и его не затронутые катаклизмом окрестности. Потом, опять молча, поднялась на второй этаж, вошла в спальню, заглянула в декоративный сундучок, скрывавшийся за могучим кактусом,
— О бумагах в столе я ничего не знаю, — наконец открыла она рот. — А деньги он носил с собой в портмоне. Когда вот так поглядела — вроде все в порядке, не обокрали его. Кружек стеклянных не хватает, так я знаю — разбиты, видела их осколки на полу. Одного только не хватает, а оно ведь вечно тут стояло, так, может, его панове полицейские для изучения забрали? Потому как его нет,
— Чего нет? Что это было?
— Вроде как настольная зажигалка, так Мирек говорил, что зажигалка, я ни разу не видала, чтоб зажигалась, да и сама бы нипочем не догадалась, уж больно она большая да разукрашенная была. Или газ из нее за давностью лет вышел, или она была вообще не на газ, а на камни, знаете, такие в давности бывали вещи, чтобы огонь высекать. Вроде как на память нам оставлено, краем уха слышала. Мирек ведь некурящий был. Но она стояла вот тут, сколько раз сама с нее пыль стирала, даже след от нее остался. Глядите.
На полке резко отпечатался овал, отчетливо выделялся, хоть и присыпанный полицейскими экспертами порошком.
— И еще никакой земли тут раньше не было, — осуждающе заявила баба.
— Понятия не имею, кому в голову стукнуло землей здесь все присыпать. Глядите, сколько ее…
Следователь решил, что самое время задать очень волнующий его вопрос.
— А может, ваш брат чем-нибудь в садике занимался и землю сюда принес?
— Тоже мне — садик! — фыркнула Габриэла. — Весь можно носовым платком прикрыть. — Да и сроду он ничем в саду не занимался, все я да я. Хотя нечего Бога гневить, работы не так уж там много, немного порядок наводила. И все.
— Но все равно нужны же какие-то садово-огородные орудия, — настаивал следователь. — Работа хоть какая, а все или лопата понадобится, или секатор. Секатор у вас есть?
— Секатор? — удивилась Габриэла. — Есть, почему не быть? И грабельки, и всякие там мотыжки…
— Я бы хотел на них взглянуть. Вы где их держите?
Преисполняясь все большим недовольством и подозрительностью, свидетельница пожала плечами, бросила на следователя неприязненный взгляд и направилась в сторону кухни, ворча:
— Тут преступление, убивство, а у пана следователя грабельки в голове да садики с секаторами. Вон, в чулане все лежит, смотрите сколько хотите.
Жадно, с бьющимся сердцем — ведь каждая мелочь может переломить ход расследования — комиссар заглянул в узкий стенной шкафчик. В каморке стояла сложенная гладильная доска, половая щетка, грабли на длинной ручке и мелкие предметы в широкой плоской коробке из картона. Молоток, плоскогубцы, маленькие грабельки, мотыжки,
А он так рассчитывал на то, что секатора там не обнаружит!
Захлопнул дверцу чулана.
— Второго секатора у вас нет? Этот уже старый.
— Да что вы, пан следователь, привязались ко мне с этим секатором? — разъярилась баба. — Он лучше новых работает, до фени мне новый? И вообще все на месте, ничего не пропало, вы же сами спрашивали. Только вот та зажигалка.
— Большая, говорите, была? — спросил полицейский, переходя в комнату.
Габриэла топала за ним, несколько сбитая с толку.
— Что большая? А, вы о зажигалке. Да вот же след от нее, — ткнула женщина пальцем в овал на полке. — А высота… вот такая. Деревянная она была, коричневая. Так вы ее не взяли?
— А я проверю. Если обнаружили на ней какие-нибудь следы, то могли и взять. Цветы в горшках все на месте?
— Цветы? — опять удивилась Габриэла и огляделась. — Вроде все, да и не так их у нас много. И остальное в порядке, книжки и другие вещи. Единственное, что пропало, если панове не взяли, так та самая зажигалка.
— А можно спросить, почему вы мокрая?
Габриэла со злостью взглянула на следователя и не сразу ответила.
— Гущу с себя смывала, — грубым голосом ответила она.
— Какую гущу?
— Кофейную.
— А каким образом кофейная гуща на вас оказалась?
— Очень просто. Вылилась,
— Из чего и как вылилась? Не могли вы пояснить понятней и доходчивей?
С большой неохотой, вытягивая из себя каждое слово, свидетельница рассказала, как замахнулась на проклятую убивицу, а под руку попался кофейный экспресс. Хотела ее, подлюку, огреть посильней, и замахнулась тем, что под руку подвернулось. В нервах чего не сделаешь. А там еще кофе оставался, и не в ту сторону вылился. Мирек, видно, не успел утром выпить, и осталось чашки две. Ну она и смыла его с себя. Любой бы смыл.
Так он и поверит — кофеёк, от завтрака оставшийся! А не кровь ли жертвы баба с себя смывала? Брызнуло из раны, должно быть, здорово. Вольницкий притворился, что поверил, а потом отослал ее домой с техником, велел ему приглядеть, чтобы баба переоделась в сухую одежду, а мокрую осторожно сложить в особый целлофановый пакет, чтобы доставить в лабораторию. Результаты анализа решат хотя бы одну проблему…
Утром в понедельник, не очень рано, зазвонил сотовый пана Ришарда.
Пан Ришард уже был у меня, вызванный в аварийном порядке, поскольку телекоммуникация вдруг надумала расширить свою деятельность и подключить телефоны на всей улице. Эти стали измываться надо мной с раннего утра, и лично, и через сотовый. Расспрашивали о каких-то кабелях, проводах, разветвлениях и наружных розетках, я же ни о чем не имела понятия, лишь смутно помнилось, что в самое последнее время, уже перед моим возвращением, что-то было в моем доме замуровано.
Пан Ришард имел понятие, на то и инженер. Приехал он около полудня и признался, что нечто такое уже ожидал, именно сегодня, вчера хотел меня предупредить, да пожалел. С дороги я, а тут еще история с зажигалкой, он уже рот раскрыл, да раздумал заранее портить настроение, предупреждая о дьявольских планах наших связистов.