Зажигалка
Шрифт:
Витек поспешил бросить на каминную полку гаситель для свечек и даже оттолкнул его от себя подальше. И принялся энергично протестовать. Он ничего просто так в руки не берет и ничего не трясет! Но на всякий случай перешел на другое место, оставил великосветский камин и оперся на простецкий буфет. Я лихорадочно попыталась припомнить, что там стоит или лежит, но мне мешали сосредоточиться.
— Во всяком случае, что-то надо делать, — продолжала Малгося. — Обыскать дом пана Мирека будет легче, чем этот твой, я как-то сомневаюсь, что он мог бы рассматривать в лупу червячков. Кроме того… Погодите. Надо смотреть правде в глаза!
Не очень понимая,
— И тут пришла от него точно такая же зажигалка…
— Пришла! Ничего себе, нашла выражение.
— …но без дарственной надписи. Значит, не твоя. А ты сама говорила, что такие зажигалки стали огромной редкостью. Откуда же она у него? Такая… идентичная?
Вот именно, откуда? Опять где-то в глубине памяти замелькало напоминание о желтеньких цыплятах, и, как я ни напрягалась, напоминание угасло. Вопрос Малгоси был риторическим. И она продолжала:
— Но факт — она у него была, и он мог подумать, что твоя здесь — это его та. И забрал свою собственность. Уж не знаю, о чем он при этом думал, может, вообще ни о чем не думал, а может, вообразил, что его зажигалку украли и принесли к тебе. Какой-нибудь общий знакомый. Или что сам ее принес и по ошибке оставил у тебя. Или еще чего. Во всяком случае, я считаю, что зажигалка обнаружится скорее в его доме, чем в твоем. Кто-нибудь у него еще там живет?
Аргументы Малгоси казались нам убедительными, а вот насчет того, живет ли кто в доме покойного, мы ничего сказать не могли. Одна только Юлита, после долгого молчания, выжала из себя нечто вроде признания:
— Уж не знаю, можно ли ему верить… Ну, ладно, раз моя вина, уж признаюсь… Мы с ним пару раз говорили… Он сказал, что разведен.
Они всегда или разведены, или не находят у жены понимания!
— И что он живет один. Его хозяйство ведет сестра, но живет она отдельно. Так я поняла из его объяснений… признаний… Может, я ошибаюсь?
Во мне возродилась надежда.
— Может, и не ошибаешься. Если он действительно жил один, то его квартиру… или надо говорить дом? То его опечатали, так что туда можно спокойно войти и все без помех осмотреть. Пустые помещения, где совершено преступление, всегда опечатывают, даже если и имеются какие-то наследники, то пусть они хоть помирают с голоду, а ждать освободившуюся жилплощадь им придется очень долго. Так что нам повезло!
— Будешь сдирать пломбы? — не выдержал Витек.
— Буду. Только сначала посмотрю в кодексе, что за это дадут.
А Юлита вдруг добавила:
— И еще у него есть брат. У него как-то вырвалось.
— А где он?
— Здесь не живет. Кажется, ездит по заграницам.
— А дети? Раз разведенный, могли быть и дети.
— О детях я ни слова не слышала.
Аня сочла своим долгом предупредить, что одна разведенная жена может быть хуже целой своры других наследников-родственников. Так что, если уж мы решились на кражу со взломом, надо провернуть ее не откладывая. Но в кодекс заглянуть не мешало бы…
Марта заявила, что ей очень у нас нравится, она никуда не пойдет, а учиться можно и в другое время. Пан Ришард сначала приготовил себе кофе, выпил, приготовил чай, выпил, и, чрезвычайно заинтересованный обсуждавшейся темой, отказался встретиться с клиентом, который отловил его по сотовому. Пани Аня объявила, что ее семейство в состоянии приготовить себе не только обед, но
И тут началось главное. Кто пойдет на взлом и обыск опломбированной квартиры? Что тут началось! Рвались все виновные и невиновные в моем лице, очень уж хотелось поучаствовать, к тому же, в конце концов, зажигалка ведь моя? Имею такое же право, как и все! Пришлось бросать жребий.
Но сначала остатки здравого смысла велели нам послать на дело не одного, а двух добровольцев, учитывая трудности поисков в совершенно незнакомом доме. Двух добровольцев. Итак, бросили жребий. Счастливцами оказались Юлита и пан Ришард.
Видно, судьба! А Юлита торжествовала — есть все же справедливость в этом мире. Ее поддержал пан Ришард, заявив, что, кажется, уверует в высшую справедливость и предназначение. Да и надо же быть последовательными, раз уж они с Юлитой главные подозреваемые.
— В таком случае, заявила я, — вы должны принять все меры безопасности.
Как-никак специалист по детективам, я заставила усиленно поработать свои серые клеточки и вот что им посоветовала:
Переодеться. Нет, пану Ришарду переодеваться в женщину никак невозможно, но вот Юлита вполне сойдет за парнишку. Тихо! Никаких седых бород, никаких самураев и монахов. Еще предложите рыцарскую броню! Сказала же — пан Ришард не переодевается. А Юлите подойдет самая простая одежда, чтобы в случае неожиданной проверки полицией не бросаться в глаза. Значит — джинсы, адидасы, кепарь, такой, знаете, для идиотов, козырьком назад. Черные очки можно.
Главное — обувь. Никакой собственной обуви! Мы все прекрасно знаем, что такое микроследы, на дело они пойдут в одноразовой обувке, да все равно какой. Найти ненужную, предназначенную на выброс у себя, либо найти уже выброшенную кем-то у мусорного бака, либо купить в магазине что-нибудь самое дешевое — что не жалко потом сразу же выбросить. То же с перчатками. Лучше всего хирургические, их легко сжечь, хотя бы в моем камине. Хорошо бы и от порток избавиться… Подумаем.
Нарушение кодекса совершать днем. Никаких фонариков в пустом ночном доме, свечек, никаких подозрительных отблесков, нечего изображать привидения. Всегда найдется любопытный и заинтересуется: а что там такое светится? Днем видно без дополнительного освещения.
На время работы наших людей по уши занять наших же ментов, чтобы им случайно не взбрело в голову осмотреть место преступления. Ими займется Марта при моей активной помощи.
— Я охотно! — с энтузиазмом откликнулась Марта. — Но как я их буду занимать? Чем?
— Рассказывать им о растительном скандале на дороге у питомников, я подключусь с сиренью, ну той, с красной полоской, И не сомневайтесь, на эти темы они будут нас допрашивать столько времени, что вы успели бы прочесать высотный Дворец культуры, а не только обычную квартиру.