Зажигалка
Шрифт:
— Ну и что с того? Может, это было то же самое, что и картины тещи.
Естественно, теперь уже вдвоем они единодушно потребовали рассказать им о картинах тещи.
Одна теща, будучи уже в очень… среднем возрасте, открыла в себе талант художника и принялась творить. Сначала мелками, потом взялась за акварель и, наконец, перешла на масло. Ее дочь была известной художницей, зять известным же архитектором, точнее специалистом по интерьерам, вот она и позавидовала молодым. Чем, мол, я хуже? И тоже вступила на путь искусства, сразу берясь за крупный формат.
Одно из первых своих творений она презентовала детям. Это была расколотая ударом молнии сосна в бурю, на небе черные тучи с зигзагами молний, а под сосной скрючилось нечто донельзя жалостливое, сочетание сиротки Марыси с Девочкой со спичками и Красной Шапочкой, короче воплощенное несчастье. Одето было оно… Пожилые женщины почему-то обожают розовый цвет, и художница не пожалела розовой краски. Она била в глаза, хотелось их закрыть и больше не открывать. К тому же теща сама выбрала в доме дочери место для своей картины и проследила, чтобы ее именно там повесили, да гвозди подобрали покрепче. И это появилось в доме, обставленном со вкусом специалистами своего дела!
Несчастные не знали, как быть. Мамаша каждую неделю навещала детей и всегда любовалась шедевром, причем являлась неожиданно, проверяя, достаточно ли хорошо он экспонирован. Несчастная дочь с мужем перестали приглашать гостей, а все деловые вопросы стали решать в кафе и закусочных. И только тогда вздохнули с облегчением, когда мамаша отправилась в далекий вояж, желая и сына в Австралии осчастливить своим следующим шедевром.
— Может быть, зажигалка у пана Мирека была чем- то вроде навязанного силой шедевра тещи?
— Ты полагаешь, тот, кто ему ее дал, периодически прибегал проверить, стоит ли она еще у него? — уточнила Юлита, и вопросительно глянула на Собеслава.
— На этот вопрос могла бы ответить сестра, — не очень уверенно ответил тот, — я ведь сюда редко наведывался.
Я взглянула на часы, собрала в себе все мужество и решилась.
— Ну, раз никто не знает, другого выхода нет. Еще нет десяти, культурные люди имеют право звонить. Начнем с Бригиды, Точнее, с Кароля на Викторской…
К полученному от Алиции телефону на допотопном Мокотове я правильно добавила шестерку. Мне ответил мужской голос.
— Прошу меня извинить, — сладко пропела я. — Видите ли, я разыскиваю пани Бригиду Майхшицкую. Когда-то давно у нее был такой же, как у вас, номер телефона Может, и сейчас это ее номер?
— К сожалению, уже нет, — довольно вежливо ответил мужской голос — Вот уже десять лет, как это мой телефон, и фамилия моя вовсе не Майхшицкий.
Я чуточку нажала:
— А случайно, вы не знаете, как ее сейчас можно отыскать?
— Понятия не имею, проше пани. Какое-то время после вселения в эту квартиру я еще сообщал звонившим ее новый номер телефона, но это продолжалось всего пару недель, а потом ее новый номер затерялся.
— А вы ее знали?
— Раза два видел. Возможно, три. И не узнал бы, если вы имеете в виду идентификацию трупа…
— Нет, нет, никаких трупов! — горячо заверила я его. — И Кароля Майхшицкого не знаете?
— Даже не слышал, что такой существует… Прошу извинить, у меня сковорода на огне, и, боюсь, все пригорело. Никаких Майхшицких я не знаю, не могли бы вы…
Навязчивая баба в моем лице отключилась, освободив человека от каких-то Майхшицких, я печально покачала головой, давая собеседникам понять — полное фиаско. Но не сдалась. Кто там у нас на очереди? Какой-то Анатоль. Центр. Надо прибавить восьмерку в начале старого номера.
В телефоне баба. Судя по голосу, молодая.
— Извините, пожалуйста, за беспокойство, я разыскиваю пани Бригиду Майхшицкую.
— Кого?
— Бригиду Майхшицкую.
— О боже! А почему у нас?
— Потому что четверть века назад это был телефон Анатоля Майхшицкого.
— Ну, знаете ли… Ни о каком Анатоле не знаю. Эту квартиру мы купили у Ежи Бридзяка, а чья она была раньше — понятия не имею. Это было так давно… Жила тут рядом очень старая соседка, да она померла, так что теперь никто пани и не скажет…
До десяти осталось еще десять минут. Очередной Майхшицкий. Старе Място, значит, вперед ставим восьмерку.
— Кого? Бригаду Майхшицкую? А откуда у вас вообще наш номер телефона?
— Из телефонной книги.
— Враки! В телефонных книгах частных номеров нет, сплошные фирмы да рекламы. Так кто же вам дал наш номер? Та самая Бригада?
— Да нет же! Бригиду я как раз разыскиваю…
— Тоже мне имечко! Какая-нибудь старая перечница. Выходит, этот бабник уже начал приударять за старухами? Это вы у моего мужа телефон нашли? Да кто вы такая?
— Старая перечница, — поспешила я успокоить ревнивую супругу. — О вашем муже понятия не имею. Да и самой Бригиды не знаю, вот, просто ищу ее… А о Майхшицких вы тоже не слышали?
— Не слышала и слышать не желаю! Нет, вы подумайте, этот подонок уже на меня каких-то Бригид напускает!
Я отключилась. Тем временем Юлита и Собеслав перестали пялиться друг на друга и молча уставились на меня, боясь пропустить хоть словечко из таких увлекательных телефонных переговоров. Осталась всего минута. Охота, значит, восьмерка…
Такого номера не оказалась. Тогда добавим к старому номеру шестерку.
Слушая длинный сигнал, я успела поделиться с присутствующими свежим соображением, дескать, нет такой вещи, которую нельзя было бы решить с помощью телефона. Вот разве что убивать по телефону еще не научились…