Зажигалка
Шрифт:
— Ну вот, а про Шрапнеля забыл! — упрекнула я Тадика. — Давайте обсудим и его. Что нам конкретно известно о нем?
Мне взялись отвечать одновременно трое: Собеслав, Малгося и Витек. Причем Собеслав располагал сведениями, полученными от полиции, а Малгося с Витеком — от Марты.
Шрапнель напал на золотую жилу. Он стал главным поставщиком покойного Мирека, снабжая его растительными отбросами, и, видимо, главным разработчиком преступной идеи во всех ее реальных проявлениях. Мирек с энтузиазмом подключился к афере, что и породило столько его врагов. Что он
Он подсказал фотографу идею: пан Мирек одарил Шрапнеля каким-то презентом. Ведь менты знали, что из дома покойника исчезла зажигалка, большая, настольная. И мучила она их не меньше, чем меня. Фотограф немедленно поделился прекрасной идеей со следователем, и полиция с энтузиазмом набросилась на жилище Шрапнеля в поисках пропажи. Я не очень охотно согласилась подождать результатов полицейского обыска и самой пока не вмешиваться.
— Я бы на всякий случай спрятала это где-нибудь, — посоветовала Малгося, ткнув пальнем в украденную у покойника зажигалку, стоящую на столе посередине гостиной. — Ну зачем она тут стоит, тем более — все равно не работает.
— Спрячь ее так, чтобы легко было найти, — посоветовал Витек. — И тогда она пропадет с концами, ведь известно, ничто не пропадает так надолго, как спрятанное на самом виду.
Я пообещала. Итак, Шрапнель в каком-то отношении занял свое место. Теперь очередь за Майдой. О нем я и заговорила:
— Икается мне этот Майда, и чем дальше, тем чаще. Мне бы тоже хотелось знать, кто это такой. Вроде бы одна женщина говорила, что именно он начал растительную авантюру, а потом этот скандал стал разрастаться с неслыханной силой. И все началось якобы с сирени с красной полосой. Помню, мне еще давно звонил какой-то раздраженный мужчина, спрашивал, не попадалась ли мне такая сирень. К счастью, нет. Что скажете, пан Ришард?
— Тут бы нам пригодился Хеня, — встрепенулся пан Ришард. — Я этого Майду в глаза не видел, а Хеня к нему ездил, привозил ему саженцы, что-то забирал, но точно я не знаю ничего. А Хеня очень жаловался и, извините, не стесняясь в выражениях поносил этого Майду, потому что все привезенные Хеней растения оказались больными или бракованными. И с вилами кидался на Хеню, словно это его вина. А ведь он только доставщик. И еще одно…
Мы терпеливо ждали, а пан Ришард пытался вспомнить что-то еще, связанное с Майдой. И сомневались, вспомнит ли. Все знали — пан Ришард лучше помнит, скажем, все мелочи, связанные с изоляцией ограждения, чем какое-то растение. А он вспомнил, хотя и не совсем точно.
— Что-то у него выросло, — наконец сказал он. — Не знаю что, и не знаю, почему он так бесился из-за этого. Выросло как-то не так. Да ведь я об этом уже слышал от пани Иоанны, что одно растение портится от того, что рядом посадили другое, неподходящее и даже вредное. И Хеня что-то в этом роде говорил… Майда не верил во что-то… но если убедится,
С зажигалкой и в самом деле ничего, но я сразу же вспомнила историю с невыносимо вонючим растением, о которой уже столько рассказывала. Неужели пан Майда рассеял его на своем участке, не поверив в вонь? И семена ему доставил пан Мирек?
Нет, не сходится. За горстку семян покойник не мог запросить большую сумму, и на кой ему было паскудить участок Майды без всякой выгоды для себя?
И мысли опять вернулись к зажигалке. Значит, полиция станет действовать явно и прочешет владения Шрапнеля. А мы что же?
— А у них много закоулков и чуланчиков? — спросила я Юлиту. — Шкафчиков, тумбочек?
Юлита сразу же поняла, почему я этим интересуюсь.
— Так, не очень. Средне. Но не могла же я рыться в их шкафчиках и чуланчиках, я и так шла в туалет кружным путем, еле волоча ноги, как можно медленнее и рассматривала все попадавшееся на глаза. Старалась в углы заглядывать. И ничего похожего по дороге не попалось.
— Мое мнение — вашей зажигалки там нет, — заявил Собеслав. — У Пасечников с ней ничего общего, разве что в их отсутствие Вивьен ее куда-то сунула. Они могут и не знать о ней.
— А ремонтировать квартиру они будут? — поинтересовалась Малгося. — Ну, не полный ремонт, а хотя бы косметический?
— Наверняка будут, вонь там осталась.
И тут все мы так уставились на пана Ришарда, что он капитулировал сразу же, и не пытаясь сопротивляться.
— Ну, ладно, я могу, с моими рабочими… только как же это будет выглядеть? Ни с того ни с сего заявлюсь к ним. Или пришлю рабочих с лестницей, а у нас — никакого договора? Как вы это себе…
— Очень просто. Вы еще раньше договорились с Вивьен Майхшицкой.
— Да я в глаза никогда никакой Майхшицкой не видел! Вообще ее не знаю!
— Какое это имеет значение? Они же об этом тоже не знают. Вы договорились с хозяйкой две недели назад, что придете после приезда Пасечников и уже с ними конкретно все обсудите и подпишете договор. Так что запросто можете отправляться к ним, авось попадутся на крючок…
Верная Малгося поддержала меня:
— Такой порядочный глава ремонтной конторы, честный, раз обещал, значит, пришел — в наше время большая редкость. Сами знаете, люди вашей специальности нарасхват. А тут вдруг сам по себе приходит, и напоминать не надо. Это же чистое золото!
Пан Ришард поддался нашему объединенному натиску. И мы и он прекрасно понимали, что, делая ремонт, даже косметический, рабочие могут обшарить дом от фундамента до крыши. Зажигалка — это вам не алмаз из королевской сокровищницы, такие вещи в сейфы не запирают. И не украденная. Хотя, на самом деле, украденная… но вряд ли пан Мирек хвастался, что украл, а если инициаторшей вообще была Бригида Майхшицкая, то Пасечники и вовсе не имели о ней понятия. А Вивьен и в самом деле могла не ставить их в известность.