Зажигая звезды
Шрифт:
– Останься. Ты не должна уходить отсюда только потому, что тут появился я. Обещаю, что не скажу тебе ни слова и не потревожу.
Осознавая, что все еще держу Бель за руку, резко отпускаю ее и делаю шаг назад.
– Хорошо, – медленно говорит она будто ожидая того, что где-то есть подвох. – Я останусь, но не дай бог из твоего рта вылетит хоть еще одно слово. Держи свое дерьмо при себе. – Она угрожает мне указательным пальцем.
Я просто киваю, сдерживая усмешку.
Мы садимся около большого валуна, облокотившись на спины. Никто из нас не произносит ни слова, но это не угнетающая тишина,
«Ты обещал не произносить ни слова, но это не запрещает тебе их написать. Почему ты здесь?»
Сначала я усмехаюсь про себя из-за ее находчивости, но потом возвращаюсь к вопросу и снова чувствую боль в сердце. Рефлекторно моя рука потирает левую сторону груди. На секунду мне хочется проигнорировать ее вопрос, но почему-то я ничего не могу поделать со своими пальцами, которые уже держат ручку и пишут ответ:
«Сегодня день смерти мамы, а это единственное место, где я не чувствую вину за то, что жив».
Закончив, я передаю ей блокнот, и она сразу же устремляет свой взгляд на мой ответ. Сердце стучит слишком быстро в этот момент. Чувствую, как пот выступает на лбу, а руки становятся холодными. Я никогда не говорил с ней об этом.
Черт.
Я вообще ни с кем не говорил об этом. Мое дыхание становится прерывистым. Нет, нет, нет, не нужно было ей говорить.
Это все изначально было плохой идеей, я не должен изливать ей здесь свою душу. Из мыслей меня вырывает очередное прикосновение. Мне приходится собраться с духом, прежде чем взглянуть на ее ответ:
«Я знаю, мне очень жаль. Я буду рада разделить твою боль».
Ее рука касается моей и мягко сжимает.
Глава 3
Леви
Мы сидим на нашем месте примерно два часа, а может и больше, в полной тишине. Я все еще смотрю на ее слова:
«Я готова разделить твою боль».
Они эхом отдаются в моей голове раз за разом. Я могу даже представить голос и интонацию, с которой она могла это сказать, но не сказала. Написала.
Возможно, это тот способ общения, который может нам подойти.
Слова продолжают крутиться в моей голове. Я чувствую ее тепло рядом со своим телом – запах лимона и апельсина окутывает меня с ног до головы. Или грейпфрута и мандарина. Или, черт возьми, чего бы то ни было. Он проникает мне под кожу, забираясь в самые извилистые участки разума. Мне жарко. Я нагреваюсь изнутри, но не понимаю, что все это значит и как с этим бороться.
Повернув голову, я вижу, что она смотрит на небо. Вернее, мне показалось, что она смотрит – на самом деле ее глаза закрыты. Мое дыхание учащается, когда взгляд скользит
Она чувствует мой взгляд?
Мои глаза путешествуют дальше по ее тонкой шее и горлу, которое чуть дергается, когда она сглатывает. Ее ключицы – гребанное произведение искусства. Они настолько изящны, что Ренуар возбудился бы за считаные секунды, если бы она была его музой. Ее грудь поднимается и опускается в такт дыханию, но слишком быстро. Она дышит прерывисто.
О, Бель определенно чувствует мой взгляд, теперь я в этом уверен.
И по какой-то невиданной причине в моей груди появляется трепет оттого, что я на нее так влияю.
Но самое главное то, что она влияет на меня намного больше. И это пугает. Мой разум затуманен – это вызывает гнев. На нее, на самого себя. Она ничего не сделала, но опять забирается внутрь меня и пытается ухватиться своими руками за то, что я не собираюсь показывать ни единой душе.
Я рычу и вскакиваю на ноги.
Она вздрагивает, открывает глаза и устремляет свой взгляд на меня.
– Вставай, – говорю я сквозь стиснутые зубы. Моя челюсть напряжена до боли в висках. – Я отвезу тебя домой, уже поздно и темно.
Что. Я. Несу.
Вот оно: доказательство того, что все здравомыслящие клетки в моем теле находятся явно не в мозге. Серое вещество быстрым темпом превращается в розовое, а точнее – в фиолетовое. В точно такой же цвет, как этот чертов блокнот.
Бель встает, ни произнося ни слова. Почему она молчит? Хочется ли мне, чтобы она что-то сказала?
Нет, не хочется, – уверяю я себя.
Она поднимает блокнот и засовывает его в сумку, после чего разворачивается, откидывает свои густые каштановые волосы и легкой, непринужденной походкой направляется в сторону парковки.
Что ж, уходит она по-королевски.
Я следую за ней, но держусь на расстоянии. И наконец-то мое тело немного расслабляется. В легкие начинает поступать только кислород, а не запах цитрусовых.
Спасибо.
Она останавливается около моей машины и ждет. Черт, эта девушка еще пару часов назад боялась, что ее пальцы съедят на ужин. А сейчас она покорно, с невозмутимым видом стоит и готовится к тому, что я отвезу ее домой. Ни единого слова против. Ни единого замешательства в глазах.
Что это? Доверие?
Мы каждый раз общаемся так, будто готовы убить друг друга на месте. Я мог бы спокойно выбросить ее сладкий зад где-нибудь около обочины на съедение волкам.
Интересно, в наших лесах водятся волки?
Сконцентрируйся.
Почему она все еще мне доверяет, если иногда я не доверяю сам себе?
Она ждет, когда я открою ей дверь. И я, черт возьми, открываю.
Гребаный джентльмен.
Бель садится в машину и тянется к ручке, чтобы захлопнуть дверь, но я ее опережаю и закрываю сам. Оббегаю капот и сажусь внутрь. Мне требуется пара минут, чтобы собраться с мыслями.