Здесь был Рим. Современные прогулки по древнему городу
Шрифт:
Но тот амфитеатр, руины которого дошли до наших дней, нельзя превратить в бассейн. Сложные подземные структуры под ареной, которые сейчас хорошо видны посетителям, никак не защищены от воды — как, собственно, и сама арена, и зрительские места. Никаких коммуникаций, позволяющих быстро подвести — а тем более отвести — воду, в Колизее тоже не найдено. Не говоря о том, что единственным источником воды в этом месте была бы римская канализация, что как минимум не очень гигиенично. Инсценировки морских сражений (их обычно называли греческим словом навмахия) проходили на озерах или специальных прудах; между прочим, Светоний прямо именно так и говорит. Жалко, конечно, расставаться с красивой историей, но морских
Амфитеатр предлагал римлянам зрелища двух основных видов: гладиаторские бои и травлю животных. Каждое из этих представлений имело множество подвидов и вариантов, и границы между ними не были незыблемы. Но все-таки это были разные представления. Сначала поговорим о гладиаторах.
Гладиаторы
Гладиаторские бои не были исконным римским обычаем; как и многое другое, римляне переняли эту практику у соседних племен — возможно, у этрусков. Этруски с их сосредоточенно-серьезным отношением к смерти устраивали на похоронах знатных мужей битвы между вооруженными воинами; основным оружием служил меч — по-латыни gladius. Это была разновидность похоронного жертвоприношения: без обильного кровопролития дух умершего не мог рассчитывать на благополучную загробную жизнь. Связь гладиаторских боев с поминовением умерших сохранялась долго. Когда в 65 году до н. э. Юлий Цезарь показал восхищенным римлянам 320 пар гладиаторов в посеребренной броне, это были игры в честь его отца, который умер за двадцать лет до того.
Даже в языке сохранялась память о загробном происхождении боев: театральные и колесничные представления назывались просто ludi, «игры», а гладиаторские (и отпочковавшаяся от них травля животных) — munus (во множественном числе munera). Это многозначное слово обладало смыслами «долг», «приношение», «обязанность», «дар».
Этрусские погребальные игры. Роспись из гробницы.
В эпоху поздней республики и империи гладиаторские бои превратились в поставленную на поток индустрию развлечений. Гладиаторы жили и тренировались в специально отведенных для этой цели бараках (один из них, Лудус Магнус, мы только что видели) под руководством менеджера-ланисты. Ремесло ланисты не пользовалось престижем — Сенека называет его «презреннейшим и мерзейшим», — но зато было весьма прибыльным. Официально сражаться на арене могли только рабы; добровольцы из всаднического и сенаторского сословия (хотя сведения о таких случаях противоречивы и запутанны) формально должны были отказаться от свободы, прежде чем взяться за меч. Для императоров, конечно, делали исключение. Среди них было немало желающих поиграть в гладиаторов и охотников, хотя не все занимались этим с таким упоением, как Коммод. Даже Клавдий с его репутацией интеллектуала и чудака отметился битвой с изнемогающим в тесном бассейне китом.
В рекламном ролике 2006 года на арену Колизея выходят певицы Пинк, Бейонсе Ноулз и Бритни Спирс, но вместо того, чтобы сражаться, начинают петь песню We Will Rock You и в результате добывают личный императорский запас «Пепси-Колы», а самого императора случайно бросают львам. Это пример того, как образы гладиаторских боев и Колизея сохраняют коммерческую силу спустя почти две тысячи лет. Но сражались ли женщины на арене? Дион Кассий утверждает, что да, причем даже на играх в честь открытия Колизея (правда, торопливо добавляет, что только низкого звания).
В Британском музее есть рельеф
Свидетельства о гладиаторской жизни страдают от обычной однобокости наших сведений об античности: литературные произведения почти сплошь принадлежат перу представителей высших сословий, поэтому мы знаем о гладиаторах-императорах (что очень занятно, но все же не более чем курьез) и кое-что о зрительских впечатлениях (наши авторы часто осуждают побоища, но описывают их с садистскими подробностями). Впечатления простого народа известны почти исключительно по граффити из Помпей, а прямая речь самих гладиаторов звучит только с надгробий.
Из-за этого такие захватывающие темы, как социальная и этническая структура гладиаторского мира и его экономическая сторона, известны нам обрывочно. В гладиаторы попадали военнопленные (изначально вооруженные бойцы разной специализации назывались по вражеским народам — самнит, галл, фракиец) и осужденные преступники (которых могли как бросить сражаться на арену, так и отправить на растерзание зверям). Сцена из сериала «Рим», в которой один из главных героев, бывший легионер и наемный убийца Тит Пуллон с помощью друга выходит победителем из неравного боя на арене, в принципе вполне могла произойти в жизни.
Сколько было в этой среде профессионалов, которые сражались ради денег, славы и удовольствия, — сказать трудно. Еще трудней прикинуть, сколько у гладиатора было шансов выйти живым из сражения. Конечно, это в огромной степени зависело от конкретных обстоятельств: соперников, удачи, настроения толпы, которая могла по своему усмотрению добить или пощадить поверженного гладиатора. (Судя по всему, зрители выражали свое решение движением большого пальца, но в каких случаях куда они его поворачивали — неизвестно; наше представление о том, что повернутый книзу палец обозначал «добей его» — чистый домысел.) Когда объявлялись игры «без пощады» (sine missione), это свидетельствовало об особой щедрости организаторов, потому что набор и тренировка новых гладиаторов требовали огромных затрат. Некоторым везло: из надгробных надписей нам известны гладиаторы, проведшие сто и больше сражений (если, конечно, это не преувеличенное хвастовство). Но гораздо чаще встречаются другие цифры, из которых очевидно, что пережить двадцать игр — почти неслыханная удача.
Несмотря на низкий социальный статус, гладиаторы пользовались бешеной популярностью и легко становились поп-звездами и секс-символами. Сатирик Ювенал издевается над знатной дамой, которая сбежала от мужа-сенатора с гладиатором: он-де был и немолод, и нехорош собой, и в сраженьях изувечен, но он был гладиатор, и этим все сказано. «Люб им клинок», замечает поэт со вполне осознанной фрейдистской двусмысленностью.
Травли
Травли животных стали приобретать популярность одновременно с гладиаторскими боями. В суровые республиканские времена дикие звери участвовали в праздничных торжествах разве что в весенние праздники плодородия: в Цереалии по городу пускали лис с привязанными к хвостам факелами, а в Флоралии в цирк (не в амфитеатр, постоянного амфитеатра в Риме еще не было) выпускали бегать зайцев и косуль.
Травли (venatio, множественное число venationes) были для спонсоров игр возможностью показать Риму невиданных животных и завоевать народное признание. Ассортимент животных был невероятно широк. Зрителям показывали практически всю фауну обитаемого мира, с упором на экзотических зверей, основным поставщиком которых была Северная Африка. За годы представлений в Колизее римская публика повидала там слонов, носорогов, верблюдов, жирафов, бегемотов, страусов, зубров, лосей, леопардов, антилоп всех видов; а уж львов, тигров, медведей и кабанов — без счета.