Здесь был Рим. Современные прогулки по древнему городу
Шрифт:
Комплекс христианских святынь Латерана переполнен свидетельствами и трофеями (spolia) античных времен. Бронзовые двери главного восточного портала сняты со здания Сената на Форуме (и входят в число трех действующих античных дверей Рима). Орган подпирают две колонны желтого мрамора, одну из них сняли с Арки Константина. Наконец, под портиком стоит гигантская мраморная статуя императора в военном снаряжении; считалось, что это Константин, хотя на самом деле это его сын, Констанций II. Вообще все статуи императоров возле Латерана было принято считать Константинами: здесь до окончательной прописки на Капитолии долго стояла (тоже под именем Константина) знаменитая конная статуя Марка Аврелия.
Баптистерий (помещение для крещения) Сан-Джованни-инФонте или просто Латеранский баптистерий, который долгое время был единственной постройкой такого рода в Риме, заложен в V веке. Говорят, что там крестили императора Константина, но эта легенда, помимо явной хронологической
Разумеется, с V века баптистерий пережил много реставраций и перестроек, но общая композиция и колонны из порфира — тогдашние. Внутри здание обильно украшено колоннами, рельефами, кусками фриза, мозаиками античных времен. Под ним находится фундамент жилого дома I века н. э., на месте которого немного позже построили маленький банный комплекс; длинные приземистые сооружения с облицованными кирпичом арками возле баптистерия (у входа в Папский университет) — остатки тех бань.
На другой стороне площади, в помещении старого Латеранского дворца, находится так называемая Святая лестница (Scala Santa). По легенде, это мраморная лестница дворца Понтия Пилата в Иерусалиме, где во время разговора с римским наместником стоял Христос («Римского прокуратора называть — игемон. Других слов не говорить. Смирно стоять. Ты понял меня или ударить тебя?»). Лестницу в числе прочих реликвий привезла в Рим все та же неутомимая святая Елена. Преодоление Святой лестницы на коленях — акт покаяния, за которым следует прощение грехов (индульгенция). Диккенс, ставший свидетелем этого зрелища в Страстную пятницу, остался недоволен: «это бессмысленное, ничем не оправданное унижение человека». [51] Традиция сохранилась до наших дней.
51
Пер. А. С. Бобовича.
Наконец, на Пьяцца ди Сан Джованни ин Латерано стоит самый большой египетский обелиск — самый большой не только в Риме, но и во всем мире. Это один из старейших обелисков города (начало его изготовления относится ко времени правления фараона Тутмоса III из XVIII династии — к xv веку до н. э.). Вывезти его из Египта порывался еще Константин (вероятно, не в Рим, а в Константинополь), но успел только организовать доставку обелиска в Александрию из храма в Карнаке. Через некоторое время после смерти Константина интерес к проекту проявил его сын Констанций. Корабль, на котором обелиск везли в Рим, по размеру и водоизмещению не имел себе равных. Чудо света доставили в Большой цирк, где ценой невероятных усилий его удалось воздвигнуть. В средние века обелиск упал и разбился на три части, и надолго пропал из виду, пока в XVI веке папа Сикст V не раскопал его и не восстановил на нынешнем месте.
Святая лестница. Рисунок XIX века.
Но вернемся к акведуку Клавдия. Его городская часть, длиной около двух километров, была достроена во времена Нерона и часто называется «Нероновыми арками» (Arcus Neroniani). Войдя в город на Порта Маджоре, акведук продолжается вдоль Виа Статилия по территории Виллы Волконски. Потом некоторое время никаких следов его не видно в гуще современной застройки, и только на Виа ди Санто Стефано Ротондо арки появляются снова — сначала длинный отрезок слева (с северной стороны), потом еще один, покороче — справа (на южной стороне улицы).
Вилла Волконской
По-итальянски слово «вилла» обозначает не только здание загородного дома, но и всю прилегающую к нему территорию. По-русски это значение хорошо передается словами «усадьба» и «поместье», которые так прочно связаны с дворянским бытом и литературой XIX века, что в современном языке пока не приживаются, хотя условия для их возвращения, казалось бы, созданы. Итальянское словоупотребление коренится в латинском: в старой, но незаменимой латинской грамматике С. И. Соболевского фраза из Цицерона — ultra [eam] villam est villula sordida — переведена как «за той усадьбой есть усадебка грязная». В 1830-е годы участок земли с античными арками купила русская княгиня Зинаида Волконская (в центре Рима у нее тоже был дом — палаццо Поли, к которому пристроен фонтан Треви). Вокруг Волконской всегда кипела светская жизнь, и в те времена это понятие не ограничивалось сравнением стоимости яхт, бриллиантов и сумок. Гостями московского салона Волконской на Тверской (в том доме, где теперь Елисеевский гастроном) бывали Вяземский, Жуковский, Тютчев, Тургенев, Мицкевич. Пушкин писал ей: «Царица муз и красоты, / Рукою нежной держишь ты / Волшебный
Княгиня Зинаида Александровна Волконская. По портрету работы Карла Брюллова.
Историки — от античности до наших дней — так поплясали на костях Нерона, что этого императора трудно вообразить в созидательной роли. Чего стоит одна история про купание в источнике Марциева акведука (деяние, сомнительное с точки зрения не только гигиены, но и благочестия: Тацит считает, что именно этот эпизод навлек на Нерона гнев богов). Но даже недоброжелатели отмечают, что после знаменитого пожара Нерон много сделал для приведения города в приличное состояние. В частности, он приказал разработать более строгие строительные нормы и запретить незаконный отбор воды из акведуков (везде, где есть плохо охраняемая труба, находятся желающие к ней подключиться).
Конечно, строительные проекты Нерона были направлены не только на общее благо — они еще и питали его собственную манию величия. Пример тому можно увидеть, если пройтись по Виа Клаудиа: на ее западной стороне, на холме, видны развалины гигантского фонтана, известного как «Неронов нимфей» (чем именно нимфей отличается от простого фонтана, мы обсуждали в главе про окрестности Колизея). По назначению это был такой же декоративный фонтан, как в палатинском дворце Нерона, только в двенадцать раз больше. Как он выглядел в точности — сказать трудно, но легко предположить, что он был украшен разноцветным мрамором, самыми изысканными греческими статуями, а воду для исполинских каскадов с избытком поставлял обновленный акведук. После решительных действий по преодолению культа личности Нерона при императорах Флавиях фонтан, как и весь комплекс Золотого дома, пришел в упадок: вокруг него стали строить дома, и вскоре он был прочно забыт — до конца XIX века, когда строительство новой улицы обнажило бетонные глыбы.
То, чем восхищаются нынешние туристы, — часто лишь обломок былой славы, которого современники вовсе не замечали. Знаменитая Западная стена в Иерусалиме (так называемая Стена плача) — это не часть Соломонова храма, как думают многие, а лишь подпорная стенка платформы, на которой Ирод Великий построил так называемый Второй храм в 19 году до н. э. Меньше чем через сто лет, в ходе римской операции по наведению порядка в Иудее, храм был разрушен солдатами Веспасиана и Тита, и новый на его месте так никогда и не построили.
Нимфей Нерона одним концом выходил на небольшую долину между Целием и Эсквилином, а другим упирался в площадку, где располагался городской резервуар Клавдиева акведука и где после смерти Клавдия было решено построить храм в честь свежеобожествленного императора. За дело взялась вдова Клавдия Агриппина, которой молва приписывала отравление мужа с целью возвести на престол своего сына от первого брака — Нерона. Придя к власти, Нерон расправился и с матерью, и с памятью предшественника, снеся только что построенный храм до основания. В ходе кампании по денеронификации Веспасиан снова отстроил храм и весь квартал вокруг. Храм Клавдия, стоящий на самой высокой точке Целия, на какое-то время стал архитектурной доминантой этой части Рима. К сожалению, от него не осталось ничего, кроме фрагментов гигантской платформы. Да и то большая часть этой платформы скрыта в садах священников-пассионистов (членов ордена Страстей Господних), которым принадлежит монастырь возле церкви Святых Иоанна и Павла. Угловая часть платформы встроена в колокольню этой церкви на северной стороне небольшой площади. По ней видно, что платформа (и, видимо, весь храм) была выполнена в духе грубой старины, столь дорогой ученому императору.