Здесь, на знакомых тротуарах...
Шрифт:
– Это как сказать! – не замедлил тут же возразить гость. – Время нынче будто уплотняется, тридцать лет теперь – считай, как все триста когда-то!
– Может, и так, – с деланой невозмутимостью пожал плечами Даниил Александрович. – Ну да скоро лишь сказка сказывается! И что попусту горевать? Сам знаешь, кто назначил мне мое наказание! – хозяину кабинета стоило некоторых трудов не обернуться к портрету за спиной – смотреть в глаза своему судье показалось сейчас мэру совершенно неуместным: а ну как отеческий прищур с холста пронзит насквозь и вникнет в суть беседы? А та, вопреки его недавним ожиданиям, кажется,
Справедливости ради, бремя старинной кары с годами понемногу смягчалось – как и было установлено суровым приговором. Если начиналось все с сырого подвала и двенадцати стальных кандалов, то днесь свелось к веригам почти символическим – золотой мэрской цепи, да и ту требовалось надевать только по особым случаям, в обиходе и вовсе ограничиваясь крохотным значком в лацкане…
Однако и того хватало, чтобы существенно умалить мощь былого властелина самого глубокого и мрачного из царств Нави, низвести ее до уровня, почти сравнимого с доступным всей прочей нечисти, начиная от старушки Яги и заканчивая хоть вот тем же Баюном.
Впрочем, сравнимого – еще не значит равного. Совсем не значит! К тому же, помимо чистой силы, немалое значение имеет наработанный с веками опыт, а тут с ним, с Кащеем Бессмертным, и вовсе никто в Яви рядом не встанет! Понятно, кроме того, что изображен на портрете на стене, но из-за мелочей такой вмешиваться не будет… Наверное.
– Короче, что сказать-то хотел? – отблеск всепожирающего древнего огня, лишь на миг промелькнувший в темных глазах хозяина кабинета, заставил не по чину разошедшегося гостя зримо поежиться. Даниил Александрович не сдержал самодовольной ухмылки: пусть знает свое место, кошак!
– Жар-Птица! – нервно сглотнув, поспешно выпалил Баюн.
– Что – «Жар-Птица»? – вздрогнул мэр, не ожидавший услышать ничего подобного.
– В мир Яви вот-вот должна прийти Жар-Птица! – смиренно пояснил гость.
– Да ладно! Откель сведения? – только и сумел выговорить Даниил Александрович, безуспешно силясь унять внезапную дрожь в груди.
– От Яги, вестимо! – заявил, вновь малость осмелев, «кот». – Бабуся о грядущей Жар-Птице прознала – такое, сам понимаешь, как раз ее тема – и теперь вовсю ищет «счастливицу», в которой та воплотится!
– И поделилась этими своими заботами с тобой? – скептически сощурился на собеседника хозяин кабинета. – Это Яга-то?
– Дождешься от нее, как же! – проворчал Баюн. – Я в баре одну мавку подпоил, что у старушки обретается – потому теперь и в курсе!
Возможно, это была не вся правда – что-то «кот» явно недоговаривал – но почти наверняка и не прямая ложь.
– Да? Хм… Ну, допустим… И как далеко Яга продвинулась? – абсолютно равнодушным тоном поинтересовался мэр.
– Точно знаю, что хворь сигнальную уже наколдовала, – заговорщическим тоном поведал гость. – Но кого та зацепила – и зацепила ли уже – пока вроде бы не вычислила. Так что вполне еще можно бабку опередить! Да! Первыми найти характерно занедужившего, а от него по цепочке – к герою-проводнику и к самой Жар-Птице – ну, все, как положено!
– Опередить – это, и впрямь,
– Так постарайся! – подался вперед всем телом Баюн. – Дело того стоит!
– Ну, не знаю… – с фальшивой неуверенностью развел руками Даниил Александрович. – На самой грани получается… Сам, вон, говоришь: тема не моя – Яги. Ну, выйдем мы на Жар-Птицу – так не мне тебе рассказывать: нельзя просто так взять и схватить ее… Нет, слишком сложно все! – будто бы окончательно сдаваясь, решительно мотнул он головой.
– Зато какой приз лакомый! – чуть ли не взвизгнул разочарованный «кот».
– Приз-то знатный, да… – вынужден был согласиться с очевидным мэр. – Кстати, колись: ты-то тут на какую долю рассчитываешь?
– Чтоб первое перо – мое! – мгновенно заявил Баюн – явно давно ждал этого вопроса.
– Первое перо? – насмешливо хмыкнул Бессмертный. – А у тебя губа не дура!
– Зато все остальное – тебе! – поспешил доделить будущую добычу гость. – Хошь – в клетку сажай на удачу, хошь – суп с потрошками вари, как Яга собирается!
– Но, если что, и вся грязная работа на мне! – веско заметил Даниил Александрович. – И последствия разгребать – тоже мне…
– Да какие там могут быть последствия… – буркнул «кот» – без особой, впрочем, твердости в голосе.
– Такие, что от пухляша, вроде тебя, только клочки по закоулочкам полетят! – не особо даже рисуясь, мрачно бросил хозяин кабинета. – Жар-Птицу же не каприза ради посылают в Явь! Есть, значит, на нее некие планы! А путать карты… сам знаешь кому…
– А вот Ягу это, по ходу, не особо смущает! – едко заметил Баюн.
– Так и ступай тогда к своей Яге, что ко мне-то заявился?! – отрезал Бессмертный.
– Да сунулся я уже к ней… – поерзав на стуле, неохотно признался гость.
– И что?
– Что, что… Был грубо послан.
– Вот, верный подход у старушки, уважаю! – осклабился мэр. – Не то что я, церемонюсь тут с тобой, убогим… Погоди, так, получается, Яге ведомо, что ты все знаешь? – сообразил тут Даниил Александрович.
– Ну да… Но тут все пучком! – горячо заверил «кот». – Она потребовала с меня клятву, что буду молчать. Еще б немного, и повязала бы словом накрепко, не разорвать! На мое счастье, отвлеклась старая – ей как раз хворь ту пришло время запускать, а там медлить негоже – сумел я когти незаметно скрестить, так что, думаю, отмажусь теперь!
– Хитер! – усмехнулся хозяин.
– А то! – с забавной гордостью заявил Баюн. – Чем и живем!
На несколько долгих секунд в кабинете повисло молчание. Бессмертный лихорадочно перебирал в уме варианты, его гость напряженно ждал вердикта.
– А на кой ляд тебе вообще сдалось жароптицево перо? – вместо готового решения задал после паузы новый вопрос мэр.
– Да понимаешь… Творческий кризис у меня! – несчастным тоном заговорил его собеседник, поерзав. – Последняя театральная постановка осталась без наград на профессиональном конкурсе. И добро бы кому из наших проиграл, а то этому бездарю… – «кот» разве что не выплюнул фамилию модного режиссера-смертного. – Да Навь с ним, с театром, хуже того: фильм тут снял, про татар – так провалился в прокате, зараза! Представляешь?! Мой фильм – и провалился в прокате! Это же просто уму не постижимо!