Здесь, на знакомых тротуарах...
Шрифт:
Глава двадцать четвертая
Иван
– Сумa, сумa, верни, что взяла! – почти скороговоркой выдал юноша, и рюкзак буквально выплюнул из своих недр Жар-Птицу.
Распластавшись на паркетном полу Кащеева кабинета, несколько секунд та непонимающе хлопала глазками, затем поджала крылья к бокам, неуклюже перевалилась на лапки, нахохлилась и, слегка склонив голову набок, пристально посмотрела на Ивана. Во взгляде ее
– Чир-рк-к! – почти не разевая клюва, выразительно обронила Маша – типа: «Ну и что это сейчас такое было вообще?!». Так, по крайней мере, ее понял юноша.
– Яга собиралась сварить из тебя суп и сожрать! – принялся оправдываться он. – Пришлось вмешаться!
– Чик-к-р! – недоверчиво дернула хохолком Жар-Птица. Что за чушь, мол?
– К сожалению, это правда, – выдохнул Иван. – Для этого-то она тебя изначально и искала…
– Чик-к-к-кр-р-р! – «И какого лешего тогда ты меня сам к ней привез?!»
– Я не знал, – виновато развел руками юноша. – Но теперь с тобой все будет хорошо! – поспешил горячо заверить пернатую собеседницу он.
– Чи-ир-рк! – скептически качнула хохолком Маша. «Ой ли?!»
– Я сделал все, что смог, – пробормотал Иван.
– Ч-к-кр-р! – «Достаточно ли этого?»
И не дожидаясь ответа, Жар-Птица демонстративно спрятала голову под крыло.
– Погоди! – хотел было продолжить этот чудной диалог юноша, но тут на плечо ему мягко легла ладонь хозяина кабинета – сзади бесшумно приблизился Кащей.
– Пусть отдохнет, у нее был непростой день, – улыбнулся Бессмертный обернувшемуся Ивану. – И не переживайте, молодой человек, в главном вы правы: теперь с Жар-Птицей все будет хорошо – насколько это вообще возможно для обреченной быть добычей.
– Да-да, помню: золотая клетка, – буркнул юноша.
– Просторные, комфортные и безопасные апартаменты класса лакшери, – веско поправил его Кащей. – А не засаленный котел старухи Яги, не сексуальное рабство у сумасброда Баюна и не что-то еще подобное!
– Глупо, наверное, об этом спрашивать именно у вас – но неужели не существует никакого способа позволить ей жить нормально? – с тоской выговорил Иван. – На воле, а не в клетке, пусть даже и трижды класса лакшери?
– Позволить – без проблем, – пожал плечами Бессмертный. – И будет она жить вольно… но весьма недолго! Кто-нибудь на нее да позарится, за этим дело не станет – не обретя хозяина, Птица Жар окажется законной добычей для первого встречного! И, скорее всего, погибнет сразу. А нет – так в скорости. Разве что… – кисловато скривившись, он умолк.
– Разве что… – ухватившись за эту оговорку, с нажимом повторил за собеседником юноша – приглашая того продолжить мысль.
– Разве что вдруг сыщется тот, кто отчается выкупить ее жизнь ценою свой собственной, – не слишком охотно завершил оборванную фразу Кащей. – Согласится сгинуть в расцвете лет, чтобы Жар-Птица жила, сама распоряжаясь своей судьбой. Причем, поступить так должны не мать, не отец, не брат и не сестра – некто совершенно посторонний… Кстати, в истории такое даже случалось – но, конечно, не в сей меркантильный век, давно. Сегодня подобное едва ли реально: тут ведь речь даже не о рубашке, что ближе к телу – о собственной
– Или сказки…
– Или сказки – то есть фольклорного произведения с заведомо вымышленным сюжетом, – хмыкнул Бессмертный. – А мы, если вы этого до сих пор не поняли, молодой человек, живем в реальном мире. И смертные, и нечисть. И все совпадения с бытующими в народе сказками да байками…
– Случайны? – ехидно прищурился Иван.
– Скажем так, условны.
– Ясно, – мрачно вздохнул юноша, выскальзывая наконец из-под руки собеседника на своем плече.
– А теперь – о вашей награде, – сменил тут тему разговора Кащей. – Обещанное вам лекарство настаивается – первая доза будет готова уже к вечеру. Василиса съездит с вами в больницу, поможет напоить зельем вашу матушку – не знаю, думали вы об этом или нет, но самого вас в палату интенсивной терапии наверняка не пустят – а она туда проникнет без труда. Когда Варвару Максимовну выпишут домой, где-то спустя неделю для закрепления эффекта ей нужно будет пропить еще один целебный препарат – его смогу передать вам завтра к обеду, но тут у нас уже никакой спешки нет… Как видите, я свое слово держу!
– Да, спасибо, – скупо обронил Иван.
– А сейчас, если вас не затруднит, не откажите в любезности: поведайте мне в мельчайших подробностях, как все прошло в клубе у Яги! – вкрадчиво попросил хозяин кабинета. – Начиная с момента, когда вы принесли старухе белоярово пшено… Присаживайтесь – и начинайте, – указал он юноше на гостевой стул, сам же проследовал за стол.
– Как прошло, как прошло… – пробубнил Иван, покорно опускаясь на указанное ему место.
Заново переживать перипетии последних суток ему не слишком хотелось, но что он успел уяснить: просьбы таких персон, как Кащей или Яга – это, по сути, вежливые приказы, артачиться тут – себе дороже. А потому, собравшись с мыслями, приступил к обстоятельному рассказу.
* * *
Кащей
– Повелитель, я упустила, а Иван Варварин сын не напомнил: во время ухода от погони он потратил полотенце и гребешок! – доложила Бессмертному Василиса. – Последний, правда, был так себе, слова доброго не стоил, но вот полотенце сработало на славу. Я обещала, что мы компенсируем ему потери.
– Обещала – компенсируй, – рассеянно пожал плечами Кащей, думая при этом несколько об ином. – Что там у нас найдется в закромах подходящего? – все же сподобился он сфокусировать внимание на затронутой проблеме.
– Есть, например, средних размеров Неперекати-камушек, Повелитель.
– Вот его нашему юному другу и отдай – как в больницу вечером поедете.
– Может быть, лучше сделаю это завтра, когда повезу вторую дозу зелья? – предложила Лягушка. – Камешек у нас в другом офисе, за ним специально посылать надо.
– Нет, давай-ка сегодня, – покачал головой Бессмертный. – А завтра к молодому человеку кого-то другого придется снарядить, не тебя, – неожиданно для собеседницы добавил он.
– Почему, Повелитель? – удивилась девушка.