Здесь русский дух...
Шрифт:
Воспоминания детства и пьянящие травяные запахи так подействовали на атамана, что он не смог устоять от соблазна взять в руки косу и пройтись с нею по полю.
— Слышите, мужики, может, чуть отдохнете? — неожиданно обратился Никифор к косарям. — Мы с товарищами поработаем за вас, а то в седле сидеть быстро устаешь, вот и хочется спины поразмять… — добавил он.
— Эх, забодай меня коза!.. — пытаясь удержать на месте молодого горячего жеребца, воскликнул Игнашка Рогоза. — Давайте, мужики, соглашайтесь, если сам атаман Черниговский
Те лишь спокойно пожали плечами.
Атаман слез с коня и, отдав поводья своему порученцу Макейке Волошину, принял из рук Андрияна косу.
— Ну а вы? Давайте, тоже слезайте с коней… — обратился он к своим товарищам.
Несколько казаков тут же последовали его примеру, те же, кому не достались косы, отвели лошадей в тень — к небольшому березовому островку, зиявшему посреди покосов, где, сидя на траве, кормили грудничков две молодые матери.
Перед тем как начать работу, Никифор оглядел поляну.
— Не рано ли, мужики, косьбу начали? — неожиданно обратился он к косарям. — Вроде и трава еще не встала.
— Это она от жары такая. Косить надо, пока еще она не семенится, — говорит Андриян.
— Если так, то с Богом… — произнес атаман, покрепче сжав косу и сделав пробный укос. — Что-то она у тебя как мертвая, — легонько проведя пальцем по лезвию, деловито произнес он.
— Только что правил, — оправдывался Андриян.
— Э, нет, — покачал головой атаман. — Так дело не пойдет. Давай оселок, — попросил он мужика, и тот вынул из кармана точильный камень.
Поставив косу на пятку, Никифор несколько раз дернул ее бруском.
— Вот теперь дело пойдет, — произнес он и передал точило товарищам. — Давайте, и вы поправьте косы.
Людям все это было не внове. Они наравне с пашенными когда-то и хлеба растили, и скот держали, но позвали их ратные дела, и они бросили все и подались на Амур. Тут уже кое-кто из них не вытерпел и взялся за соху. Подняли целину, пашни и огороды разбили, наполнили дворы всякой живностью. Специально для этого гуляли за Амур, где покупали у восточных и юго-восточных азиатов все, до последнего цыпленка.
Встав рядком, прямо как заправские косари, казаки начали валить траву.
— Эх, забодай меня коза! — сделав очередной широкий взмах косой, выразил свое удовольствие Рогоза.
— Давай-давай, казачки, не подкачай! Люди думают, мы только саблями и умеем махать.
— Точно!.. — послышался голос Мишки Ворона.
— Уж куда точнее!.. — усмехнулся старшина. Тот был человеком посадским, но и ему приходилось в молодости браться за косу. Родители держали корову, и каждое лето Федька с отцом ездили заготавливать сено. Там, вдоль Москвы-реки, были богатые луговые покосы. Можно сказать, великое разнотравье.
Долго они трудились, пока не выбились из сил. Первым не выдержал Игнашка.
— Все, казаки, я сдох… — пробормотал он.
— Больно быстро… — утирая рукавом пот со лба, сказал атаман, но тот лишь хмыкнул.
— Я
— Ага, как те птицы небесные… Это они не пашут, не сеют, а сыты бывают… Не совестно? — сделав взмах косой, сказал атаман.
— Да и ты, Никифор, пока не в мозолях, а вот вкусно пожрать любишь, — усмехнулся собеседник.
— Какой казак пожрать-то не любит? Я вот тоже люблю… — делая очередной взмах косой, спросил Мишка.
— Все, кончай работу! Поразмяли немного спины, и хватит. Нам ведь еще нужно с народом потолковать — и в путь, — неожиданно остановил казаков атаман.
Подхватив косы, казаки поторопились в тень. Под солнцем долго не наработаешь, а оно, поднявшись над горизонтом, жарит так, что жилы лопаются, поэтому и для косьбы только утро и годно, а днем лучше сидеть в тени и пить квас.
Храпели от жары лошади. Бросив щипать траву, они полезли в тень.
— Потерпите, милые, сейчас поговорим с людьми, тогда-то и поведем вас на водопой, — ласково обратился к ним атаман.
Разговор с пашенными получился толковый. Те рассказали казакам о своем житье-бытье. На жизнь не жаловались — знали, мол, куда ехали. Вот только злых людей здесь тьма тьмущая. Так и норовят тебя ограбить. Возьмешься за топор или за другое оружие — тут же пулю схлопочешь.
— Нам бы какое-никакое орудие — сами тогда могли с этими бесами справиться. Мужиков у нас хватает, а ведь есть еще и дети. К примеру, у меня, кроме Кольки, еще пятеро сыновей, — произнес Андриян.
— Хорошо, — кивнул головой атаман. — Чем скорее мы заселим эти земли смелыми да сильными людьми, тем лучше. Маньчжуры ведь не слишком нас боятся. Мы их пытались испугать несметной силой, а тут видят, и нет этой силы. Вот и жгут нас, вот и убивают и уводят в плен. Смотрите, как бы и вас тут не подожгли.
— Да, дела-а. Вот я и говорю, орудьишко нам нужно… — медленно протянул Андриян.
— Зачем просить? Надо самим его добыть! Я даже знаю, как это сделать… Устроим в лесу засаду — вот тебе и орудия, — вступил в разговор Колька, Андриянов сын.
Никифор с интересом посмотрел на парня.
— Умный он у тебя, — сказал мужчина Андрияну. — Я б его к себе в войско забрал, но вам самим руки нужны… С орудиями решайте сами. У нас тоже его не ахти сколько, а напротив нас, прямо на той стороне Амура, стоит огромное войско. Тоже думаем, как быть. Царь-батюшка не спешит нам помогать. Уж сколько просили его прислать к нам хотя бы парочку стрелецких дружин — не шлет. Дань, видишь ли, велит собирать для казны… Неужели думает, что горстка храбрецов остановит богдойцев? Не остановит! Вот мы и нашли другой путь. Заманиваем к себе гулящих людей и делаем из них военных людей. Трофеи же берем у врага… И коней, и оружие, и многое другое. Прав твой Колька: нужно самим думать. Если война — бегите в тайгу, а лучше к нам. Ратные люди всегда требуются…