Здесь стреляют только в спину
Шрифт:
Перед нами, качая полозьями, висел черный вертолет...
– Ни хрена себе явление, – восхищенно ахнул Борька.
Вертолет подкрался с наветренной стороны. Он не был одним из тех, что выделывали кренделя. Вероятно, выплыл из-за соседней сопки и сразу кинулся к нам, чтобы другие не перехватили. Вертушка висела метрах в десяти, мягко покачивалась, с любопытством взирая на нас выпуклыми стеклами. Это был не старенький советский ветеран «Ми-8», повсеместно используемый лесными службами. Черный миниатюрный красавец с высоко задранным стабилизатором. Не пожарный,
– Это не наш! – растерянно прокричал Турченко.
– А кто сказал, что будет наш? – резонно отозвался Борька. – И что ты имеешь в виду под словом «наш»?
– Ребята, они нам знак подают! – закричала я, различив движение в кабине.
Оба пилота в светлых шлемах сидели неподвижно – словно неживые. Сидящий слева вытянул руку с опущенным большим пальцем и выразительно совершил ею несколько вертикальных движений.
– Предлагают спуститься в ущелье! – догадалась Невзгода. – Здесь они не возьмут нас на борт. Слишком велик риск! Да и вертолет не тот. Нужен аппарат для перевозки людей, а этот – разведчик!
– Отлично, – взметнулся Борька, – все вниз! Но только осторожно, мать вашу, носы себе не расшибите от счастья!
Баргузин – Лорду:
В районе поисков замечена группа пропавших спасателей в количестве пяти человек. В их числе – Мотыль. Наличие груза не отмечено. Прошу ваших указаний.
Лорд – Баргузину:
Ликвидировать Стерегущего. Устранение Мотыля допустимо, его деятельность – бесперспективна.
«Не нравится мне это», – сказал напоследок Сташевич, и я как губка впитала его слова. Телячий восторг сменился холодком внизу живота. Но какая альтернатива? Не останусь же я одна на дымящейся сопке.
Вертолет продолжал висеть, пока мы спускались. Серебристое брюхо мерно покачивалось, застывая в точках экстремума. Когда мы ступили к подножию, он взмыл, поболтался в воздухе и отвалил за бугор. Мы остались одни в мрачном ущелье. Метрах в сорока – каменистая площадка, подходящая для посадки аппарата, заросли кустарника; выше – ели, пихты, голая гряда.
Помечтать о будущем не дали. Едва унялось дребезжание, образовалось новое – помощнее.
– Вот оно, – сказал Сташевич, снимая с плеча «Каштан». – За нами летят. Не нравится мне это, коллеги. Задницей чую.
От волнения он даже хрипеть перестал. Говорил звонко, с тремором.
– Да иди ты в задницу со своей задницей! – взвизгнула Невзгода. – Нравится ему, не нравится...
Сташевич лихорадочно вертел головой.
– Я в кустах, если что. А вы не маячьте, как бельмо, рассоситесь.
События неслись, обгоняя логику. Очередное брюхо – внушительнее первого, со спонсонами для посадки на воду – выкатилось из-за обрыва, как
Вертолет сел, как балерина из фуэтэ – мягко. В проеме образовался человек; дружелюбно, с улыбкой на губах, поманил рукой. Осанка ровная, неломающаяся. Во что одет, не понять. А за ним в салоне еще несколько голов – торчат, как штакетины из ограды.
– У них оружие! – выкрикнул из кустов Сташевич. – Осторожнее!
– Ну что, пойдем? – Борька задумчиво почесал переносицу, шагнул осторожно – не в трясину ли?
– О чем тут думать, пойдем! – Невзгода тоже тронулась с места.
– А я, пожалуй, повременю... – Турченко шагнул в сторону, сунул руку в карман.
Наши колебания не остались незамеченными. Ждать, пока мы раскачаемся, не стали. По склону рубанула длинная очередь. Покатились мелкие камни...
– Ко мне! – громыхнул человек в дверях. – Шаг в сторону – стреляем на поражение!
Не уйди Сташевич «по нужде», каюк бы нам обеспечили. Пока мы судорожно открывали рты, за нашими спинами отрывисто застучал «Каштан». Тут и началось светопреставление! Автомат строчил безостановочно, короткими очередями. Пули стучали по железу вертолета. Человек на подножке не остался в долгу – ответил с одной руки, без упора. Разброс пуль – словно рукой швырял. Но мы уже разлетались кто куда. Я визжала, плевалась словами, которые никогда не входили в мой лексикон, зарывалась лицом в лопухи... Наши парни оказались не промах – тоже открыли огонь. Но и с вертолета стоящему на подножке пришла подмога: одновременно забили несколько стволов.
Что тут началось! Полный хопёр. Я перекатилась через кочку, зарылась в вонючий гумус, стала хлопать себя по карманам – где Борькин пистолет?! Нашла, вытащила. Замолчал «Каштан» (убили? заряжает?). Остервенело затрещал второй – видно, Борька занял позицию.
– Стреляйте! – истошно завопил Сташевич (жив мужик). – Стреляйте! Даша! Люба!
Танцуют все, блин! В такой переделке мне еще бывать не приходилось. Ну и дела. Было страшно – не передать, но о смерти, видимо, не думала. Чего бы тогда привстала да еще полчерепа выставила из кустов?
И очень вовремя. Взмахнув руками, выронил автомат и выпал из вертолета мужчина с громовым голосом. Свято место занял другой, наладил ствол на ущелье.
– В бак стреляйте! – вопил Сташевич. – В бак!!!
Я в пылу азарта тоже внесла свою лепту – подняла пистолет и трижды выстрелила по корпусу. Откуда я знаю, где у него бензобак?! Я и тормоз не знаю где. Мамочки...
Винт завертелся на полную катушку. Вертолет дрогнул, оторвал полозья от земли. Двое с автоматами скрылись в салоне. Аппарат взмыл на пять-шесть метров, дал крен и красиво вошел в вираж. Пули высекали из него искры, но ущерба не наносили. Стрельба утихла. Как-то судорожно подергиваясь, вертушка ушла за обрыв. На площадке осталось мертвое тело...