Здесь вам не клан 6
Шрифт:
— Кто у вас главный?! — заорал Руслан.
Закрывая дверь, я услышал хруст, чавканье и душераздирающий вопль.
Мы собрались в малом конференц-зале.
Егор Летний успел отмыться, переоделся и чувствовал себя превосходно, невзирая на то, что полчаса назад слопал человека. Насколько я понял, это единственный способ для метаморфа получить доступ к воспоминаниям жертвы. Дублировать одарённые этого типа могут кого угодно — хоть по фотографии, хоть по видеозаписи.
Сейчас Летний выглядел
И это было жутко.
— Я знаю, кто вам нужен, — сказал Егор, усаживаясь в свободное кресло. — У меня есть адреса, план дата-центра, сведения о капсулах и работе систем безопасности.
— Сможешь перестроиться вновь? — уточнил Голицын.
— Должен пройти месяц. Как минимум. Полное поглощение расширяет мой разум, забивает память и на несколько недель смещает ориентацию.
— Мы знаем, — кивнула Брукс. — Придётся пожить в темпоральном пузыре кваргов. Восстановишься, наберёшься сил. Рейд мы будем планировать оттуда.
Егор посмотрел на Голицына.
— Одобряю, — бывший императорский личник сделал пометку в блокноте. — Поступаешь в распоряжение Корсакова и Брукс. Документы о переводе оформим задним числом.
— Вас понял, — Егор ответил коротко, по-военному.
— После того, как разделаетесь с МОРом, — подал голос до этого молчавший Андрей Корсаков, — на вашей совести Алан Нуриев. Его Императорское Величество отнесли уничтожение Нуриева к числу приоритетных дел.
— Мы найдём его, — заверила Кимберли.
Отец смерил Брукс долгим, изучающим взглядом.
Затем поднялся и вышел из конференц-зала.
Глава 19
В некотором роде Нуриева можно было считать первым экспатом в наш мир из реальности загибающейся Земли. Миллиардер, возглавлявший совет директоров «Эскапизма», а до этого бывший простым учёным. Нуриев поднялся на ошибках Кимберли и прочих идеалистов, веривших в то, что человечество можно спасти.
Концерн никого не собирался спасать.
По сути, это был электронный ковчег для избранных.
Алан Нуриев мог в любой момент переселиться на альтернативную Землю, но что-то удерживало его от столь решительного шага. Думаю, жадность. Ты можешь перебросить разум в чужое тело, но вот перекачать в РИ все нажитые непосильным трудом миллиарды… Думаю, он пытался найти способ. Открыть портал, освоить физический перенос. Наши портальщики это могут, так почему бы и «Эскапизму» не попробовать? Исследования велись, но безрезультатно. Никто не понимал принцип действия портальной магии.
Я размышлял над этим в тот момент, когда оставленное мной яблоко растворялось в воздухе.
Лёгкий откат.
Почти незаметный.
В память интегрировались новые данные — те, что указывали на съедение яблока моим учеником. Семён Тур, матёрый вояка и ветеран красных дистриктов, совершил прорыв раньше остальных, чем принёс безоговорочную победу своему инструктору. То есть мне.
Миг —
Стоит, ухмыляется, грызёт яблоко.
— Браво, — я несколько раз хлопнул в ладоши. — Вот она, армейская дисциплина! Кто поработал, тот и поел!
Кимберли ткнула меня кулаком в ребро:
— Только попробуй нахлобучить эту сучку, Чехову.
Собравшиеся в кабинете ученики начали переглядываться и давить смешки. Все уже знали о наших с Ким отношениях, хотя мы их явно и не демонстрировали.
Тур поднёс ко рту собранные в щепотку пальцы и лишь затем сообразил, что огрызок исчез. Второй микроскопический откат — реальность затягивала швы несостыкованных событий.
Ника материализовалась в шаге от ветерана, нагло ухмыляясь.
Бросила огрызок, который Семён выхватил из воздуха.
— Думаю, победа моей команды настолько очевидна, что любые споры не имеют смысла, — я погладил Кимберли по щеке. — С тебя экскурсия.
Хрономаги, собравшиеся в аудитории, окружили Нику с Семёном, начали поздравлять, жать руки, хлопать по плечам. Мы с Брукс не мешали всей этой вакханалии.
Когда восторги поутихли, я заговорил:
— Вот что, народ. Мы доказали, что не зря едим правительственный хлеб, и нашу программу не закроют. Но сейчас десятое мая. У нас осталось не так уж много времени, чтобы выполнить указ императора. К началу лета все наши ученики должны стать полноценными хрономагами. Не исключено, что в ближайшие месяцы война с «Эскапизмом» достигнет своего пика. И вам придётся вступить в бой.
— Давно пора, — оскалился Тур. — Прохлаждаемся тут, на гражданке.
Я бросил взгляд на Марьяну Игнатьевну, которая была самой миролюбивой и спокойной из нас. Игнатьевна боевого рвения Семёна не разделяла — это было заметно по глазам. И это при том, что за истёкший месяц бывший товаровед неплохо научилась обращаться с огнестрельным оружием и худо-бедно освоила ножи. Над тёткой основательно поработали канцелярские биомаги — убрали лишний жир, нарастили мышечную массу и укрепили скелет. Это был единственный способ усовершенствовать особу, которая треть своей жизни убила на кабинеты и бухгалтерские программы.
— С этого дня Ника и Семён переходят в моё распоряжение, — заявила Брукс. — Программа тренировок станет жёстче. Больше спаррингов и занятий по ган-ката плюс тактическая подготовка. Краснов отправляется в подгруппу Виктора.
Гопник встрепенулся:
— А? Чо?
— Готовься к возвышению, братан, — хмыкнул я.
Краснов чуть было не совершил прорыв, но что-то его остановило. Накануне вечером Брукс разоткровенничалась со мной за палкой чая и признала, что мои методы пробуждения, хоть и «топорные», но «приносят определённые плоды». Что тут скажешь. Я гноблю людей, довожу их до точки кипения и вынуждаю проявить себя, не оглядываясь на ограничивающие факторы. На этом вся моя чудесная «педагогика» заканчивается.