Здесь вам не причинят никакого вреда
Шрифт:
Альберт успеет закричать, но мама не успеет прибежать.
Лейтенант О. заглушил мотор, и мотоцикл тихо подкатил к ограде небольшого особняка.
– Итак, Мари. Инструктаж будет краток. Ты не знаешь, зачем тебя сюда привезли, не знаешь, где ты, не знаешь, что тебе предстоит сделать…
– Меня привезли сюда для демонстрации эффективных действий в нестандартной ситуации, разве нет?
– Ну, об этом догадаться несложно, – сказал
– Я знаю, где я. Это дачный поселок, что с краю соснового леса. А наша школа с другого краю, в четырех километрах отсюда. Мы мимо нее недавно проехали.
– Вот вам и режим секретности, – сказал О. кому-то невидимому. – Тьфу. Ну, по крайней мере, ты не знаешь, что тебе предстоит сделать…
Он с подозрением посмотрел на Мари. Та немного подумала и помотала головой. У нее были предположения, но она решила не расстраивать командира. Все-таки человек готовился провести инструктаж, слова придумывал.
– Ну хоть что-то… – сказал лейтенант и водрузил на нос бинокль. – Твоя цель – комната на втором этаже, окно – крайнее слева. В комнате зафиксирована опасность для жизни гражданского лица. Твоя задача – проникнуть в дом, устранить опасность и вернуться. Гражданские лица, находящиеся в других помещениях дома, тебя заметить не должны. Полная скрытность. Ты меня поняла? Мари? Ты где?
Покрутившись, лейтенант О. присел на коляску и достал специальные бездымные и непахнущие сигареты без никотина.
– Интересно, – сказал он, – она услышала про полную скрытность или скрытно смылась, не дослушав?
О. понюхал спецсигарету для спецопераций и поднял брови.
В комнату Мари проникла незаметно не только для гражданского населения, но и для себя самой. Только что стояла под окном, задумалась, хлоп – и уже в спальне, прижимается спиной к стене. «Нельзя вот так, бездумно, механически относиться к работе!» – отругала себя девушка. Она уже хотела выбраться из комнаты и вернуться в нее осознанно, но решила сначала выполнить задание.
Первым делом следовало определить местонахождение гражданского лица. У гражданского лица должны быть гражданские рот и нос, через которые лицо дышит. Мари затаила дыхание и прислушалась. Мари умела задерживать дыхание на четыре минуты даже во время разговора, но тут это умение не помогло. В спальне никто не дышал.
Зато через четыре минуты глаза полностью привыкли к темноте, и Мари разглядела стол, шкаф с приоткрытой дверцей, стул, кровать и лежащего на ней ребенка лет четырех-шести. Пола мужского-женского. Скорее мужского. Похоже, мальчик спал, хотя нет, не спал – когда спят, то не стараются дышать так бесшумно.
«Ребенок – гражданское лицо. Его нужно защитить от опасности. Или наоборот?»
Мари не испытывала иллюзий в отношении
«Утечка газа? Самовозгорание обоев? Обрушение потолка? Проваливание пола? Кусачие насекомые? Ядовитые змеи? Отравленные простыни? Подушка-людоед?..»
Мари с некоторым усилием остановилась. Она знала, что воображение у нее о-го-го, но будущему эксперту по нестандартным ситуациям не пристало заниматься домыслами. Ей пристало действовать по ситуации, однако ситуация – гражданское лицо пяти лет, которое притворяется, что спит – никаких действий не предполагала. Значит, нужно ждать.
«Впрочем, – подумала девушка, – ждать в такой ситуации как раз и будет стандартным решением. Может, просто подойти к ребенку и выяснить, в чем дело? Только как его при этом не напугать? А! Лучший способ не напугать – это удивить».
– Динь-динь, – громким шепотом сказала она. – Вредную фею вызывали?
Должно быть, мальчик удивился, поскольку повернул голову в ее сторону. Но глаз не открыл.
– Мама? – еле слышно спросил он. – Ты не мама… Ты кто?
– Курсант Мари! – доложила Мари. – Подразделение 11 Высшей Школы Полиции!
Тут мальчик удивился так, что даже открыл глаза, но тут же опять зажмурился. Мари скользнула к кровати и принялась прояснять ситуацию. Спрашивала она тихо-тихо, мальчик отвечал вообще на пределе слышимости, но Мари была очень чуткой девушкой.
– Тебя как зовут? Альберт? Как Эйнштейна? Это такой знаменитый физик… знаешь? Ишь ты. А почему не спишь? А глаза почему не открываешь? Какой человек? Зубастый? В шкафу? Увидит, что не спишь, откусит голову? Ясно. А как твой зубастик выглядит?
– Он совсем как человек, – зашептал Альберт, – только без глаз и у него огромный рот, а во рту – много-много зубов, как у акулы. А папа сказал, что он приходит к детям, которые не спят, а я не спал, а он пришел, а если бы я спал, он бы не пришел…
Мари приложила палец к губам мальчика, внимательно посмотрела в приоткрытую дверцу шкафа и никого там не увидела. Рубашки, брюки, спортивные костюмы. Правда, в какой-то момент, когда она поворачивала голову, на периферии зрения что-то то ли шевельнулось, то ли качнулось. И вроде дверца слегка скрипнула.
Но мало ли что скрипит от сквозняка и мало ли что мелькает в краешке глаза? Кто обращает внимание на периферию? По уму надо включать свет, потрошить шкаф и демонстрировать ребенку полное отсутствие зубастых людей. По уму. То есть действуя стандартно.