Здесь я устанавливаю правила
Шрифт:
Глава 28
Он услышал конец разговора. Поникшие плечи Инги позволили догадаться и о том, что осталось за кадром. Закончив разговор, она осталась стоять у окна, только обхватила себя руками за плечи — жест человека, привыкшего искать утешение и поддержку только в себе самом. Одинокая, всеми покинутая девочка, которая по-настоящему никогда и не была ребёнком. Не имела возможности. Может, поэтому им сейчас так легко друг друга понимать, несмотря на разницу в годах? Тянущийся за каждым шлейф переживаний и потерь уравнивает?
Феликс подошёл, обнял со спины.
— С мамой говорила, — невесело поделилась она.
— Я так и понял. Не расстраивайся.
Сам понимал, что совет глупый. Если бы так просто было захотеть отбросить неприятные эмоции — и сделать это.
— Знаешь, давно не слышала у неё такого жизнерадостного голоса, — заметила Инга, похоже, вообще не заметив, что он что-то сказал. — Похоже, начинает новую жизнь. Только мне там по-старому нет места. Не хочет, чтобы я вообще возвращалась в квартиру. Мне кажется, у неё уже кто-то есть.
— Не удивительно. Вдова с четырёхкомнатной квартирой в центре города — хорошая партия. У неё есть шанс насладиться приятным обращением до следующего похода в ЗАГС.
Наверное, это прозвучало грубо. Но разве неприглядная правда может звучать иначе? И лучше, если Инга сразу станет смотреть на вещи здраво — меньше потом придётся огорчаться. Вдова Зеленцова явно не из тех, кого несчастье может подтолкнуть к положительным переменам.
Инга чуть отстранилась, чтобы повернуться и встретиться с ним взглядом.
— Не надо так говорить! — с неподдельным укором потребовала она. — Это моя мама! Знаешь, она по большому счёту неплохой человек. Просто несчастная. Может, у неё теперь всё сложится лучше.
— Посмотрим, — даже не стараясь скрыть скепсис, кивнул он. — Но ты лучше с оформлением наследства не затягивай. Как с основной проблемой разберёмся, займись разделом.
Он был бы совсем не против, если бы Инга вообще не захотела участвовать в делёжке. Пускай бы не трепала себе нервы — а что без этого не обойдётся, он не сомневался! — и оставила всё мамаше. А он бы дал ей всё, что нужно, и намного больше. Но о таком варианте и заговаривать нечего — Инга никогда по доброй воле не согласится зависеть от кого бы то ни было.
Инга горько усмехнулась.
— Абсурдно прозвучит, но я иногда боюсь того времени, когда всё решится. Сейчас нелегко, но мы справляемся вместе, и у нас, кажется, получился неплохой союз. А что я буду делать потом, ума не приложу.
— Останься со мной. Ты мне нужна, Инга. Необходима. Я знаю, что тебе не нравится вся эта жизнь, ты хочешь другого, но мы ведь можем попробовать?
Инга неопределённо покачала головой — не отказываясь, скорее, мысленно споря с собой и сомневаясь.
— Ну почему ты не можешь быть обычным человеком?.. — с несвойственным ей тяжёлым надрывом простонала Инга, так и не ответив на вопрос. — С обычным местом работы, без кучи охраны под окнами, без врагов… Знаешь, я бы согласилась жить где угодно, только бы вдвоём и ничего не бояться! Конечно, лучше всего иметь свой маленький домик и садик, и чтобы море недалеко, и по выходным можно было ходить в театр и в кино, и детям покупать мороженое, когда они захотят, а не в воскресенье. Но
Она говорила всё быстрее, проглатывая окончания, торопясь высказать всё, что накопилось в душе и не даёт покоя. Каждое слово и в нём отзывалось болью. Возразить было нечего. Пусть масштабные войны вроде той, что развязалась сейчас, не были для него обыденностью, но в целом Инга была права — безмятежной и безопасной его жизнь никогда нельзя было назвать. Конкуренты, честные представители власти, даже бывшие сотрудники — всегда хватало людей, которые охотно доставили бы ему неприятности при первой подвернувшейся возможности.
Феликс настолько свыкся с подобным положением дел, что оно уже давно казалось нормальным, даже естественным. И вот теперь та единственная, с кем он хотел бы разделить оставшуюся жизнь, смотрит на всё это с ужасом и неприятием. И даже достаток, который многих убедил бы примириться с определёнными неудобствами, для неё ничего не значит.
Упоминание о детях впечатлило больше всего остального. Феликс даже в мечтах не представлял, что у них с Ингой могут быть дети. Просто не задумывался о таком. Давно привык к мысли, что эта часть жизни должна обойти его стороной.
Лара после похищения потеряла возможность когда-нибудь родить. До этого они не задумывались о ребёнке, были молоды и считали, что вся жизнь ещё впереди. И потом примирились с изменившейся данностью достаточно безболезненно, решили, что это даже к лучшему — не с их образом жизни растить детей. Те всегда были бы первой мишенью, самой беззащитной и заманчивой. Слишком большой риск.
Но Инга, уже очевидно, захочет ребёнка. И… Следующая мысль оказалась неожиданной для него и потрясла до глубины души. Он тоже этого хочет. Не абстрактного ребёнка, наследника и родную кровь, а именно их общего с Ингой. И хочет видеть Ингу в новой роли, округлившуюся, счастливую и капризную одновременно…
— Я тебя люблю, — слова сорвались сами собой, и только когда они прозвучали, Феликс сам осознал, что это правда. Очевидная и неоспоримая.
Инга улыбнулась так, словно уже это знала.
— Поцелуй меня.
Он бы охотно провёл весь день с Ингой в гостиной, а ещё лучше в спальне. Но неугомонная и не умеющая долго пребывать в меланхолии девушка засобиралась в сад.
— Ты так и не помог мне подружиться с собаками! — вспомнила она, стараясь придумать хоть какое-нибудь развлечение в пределах участка. — А обещал.
Идея энтузиазма не вызывала, но отказать представлялось мало возможным. Феликс надеялся, что увидев животных вблизи, Инга откажется от мысли продолжать знакомство, однако её решимость не померкла.
— Они же тебя слушаются, — с удивлением отозвалась она на вопрос, куда снова подевалось её чувство самосохранения. — Что мне может угрожать?
Это безусловное доверие приятно отозвалось в душе. Впрочем, псы отреагировали на приближение малознакомого человека спокойнее, чем ожидалось.