Здесь я устанавливаю правила
Шрифт:
— Артём уже говорил им, что на меня нельзя нападать, — довольно призналась Инга, видя его недоумение.
Новость не обрадовала. И не столько из-за самого факта возмутительного своеволия, сколько потому, что в памяти всплыла прогулка Инги с охранником, её любезность и заразительный смех, адресованные не ему.
— Артём, значит…
— Перестань, — Инга засмеялась, разгадав его недовольство. — Феликс, ты не можешь меня ревновать к охраннику, которого сам же приставил!
— Не аргумент.
— Мы общались всего один раз, — Инга продолжала веселиться, нисколько не впечатлённая его
— Тоже не аргумент, — упрямо возразил он. Сам понимал, что ревновать нечего, но нравилось слышать уверения в этом от Инги.
Она забежала вперёд, становясь перед ним, крепко обхватила за шею.
— А так? — дразняще поинтересовалась между поцелуями. — Аргумент?
— М-м, возможно… Надо получше разобраться… — он снова потянулся к ней.
А потом они сидели под яблонями на шерстяном пледе, и Инга с искренним интересом наблюдала, как резвятся и послушно выполняют команды огромные сторожевые псы. Иногда, оказываясь поблизости, Джек угрожающе порыкивал в её сторону, но Инга вместо того чтобы испугаться только обиженно фыркнула в ответ:
— Между прочим, мне тоже было больно! Но я же тебя простила.
Идиллию нарушил телефонный звонок. Инга мигом насторожилась, в одно мгновение утрачивая всю беззаботность.
Звонил Молотов. Сухо сообщил, что направляется вместе с матерью в особняк, и отбился, не дожидаясь ответа.
— Что-то случилось? — нетерпеливо выпалила Инга, едва дождавшись, когда он закончит говорить — точнее, слушать.
— Нет. Это Глеб. Сказал, что скоро будут здесь. У матери неожиданно отопительный котёл взорвался, а у него ремонт, в своей квартире не может приютить — это легенда для неё, не забудь.
Инга понуро кивнула. Видно, снова задумалась о переходящей все границы аморальности происходящего. Но он не жалел о сделанном. Сейчас не до церемоний, безопасность важнее всего.
Впрочем, стоило увидеть невольных гостей, как уверенность в собственной правоте притупилась, уступив место неприятным уколам совести. Матушка Глеба, ни на мгновение не усомнившаяся в преподнесённой ей легенде и не заподозрившая неладного, рассыпалась в благодарностях за предоставленный приют. Инга слушала всё это, опустив глаза, и явно чувствовала себя не в своей тарелке. Глеб хмуро отмалчивался, не собираясь приходить на выручку и сглаживать ситуацию.
Только когда Феликсу удалось перепоручить гостью горничной, начальник охраны по-прежнему сухо бросил:
— После ужина нужно обсудить подробный план действий. Нужны вы оба, так что, принцесса, в этот раз можешь не подслушивать, а сразу приходить в кабинет.
Глеб продумал план, и сейчас излагал его тоном, не предусматривающим возражений.
— Помнится, пару недель назад тебе прислали приглашение на вечер в честь юбилея какой-то газетёнки…
На самом деле речь шла о вполне солидном издании, но Феликс всё равно поморщился. Он терпеть не мог журналистов, как и любых людей, которые на профессиональной основе суют нос в чужие дела. Впрочем, это не имело значения. В отличие от того, что мероприятие действительно подходило для их затеи.
— Лучше всего будет, если у нас получится спровоцировать противника на попытку похищения именно тогда. А получиться
Пока возразить было нечего. Конечно, необходимость неоднократно подвергать Ингу риску энтузиазма не вызывала, но позволить противнику догадаться, что они готовят контрудар, было бы гораздо хуже.
Появившаяся в их плане определённость принесла некоторое облегчение.
— А почему нужно затевать всё именно во время торжества? — чуть нахмурившись, поинтересовалась Инга. — Там же наверняка будет много народу, кто-то может случайно пострадать…
— Вот именно, — по-деловому кивнул Молотов. — Очень много очень разношерстного народа. Охране будет проще затесаться в толпе. К тому же мероприятие официальное, поблизости обязательно будет болтаться полиция, а это даёт надежду, что в критический момент получится обойтись без перестрелки и ты, принцесса, вернёшься в наши руки с неподпорченной шкуркой. Вряд ли похитители рискнут открывать огонь прямо там, даже когда поймут, что дело не выгорело.
На словах о перестрелке Инга побледнела, но больше ничем не показала испуга. Молча кивнула, показывая, что принимает объяснения.
— До завтра определитесь, когда и куда вы будете выезжать в эти две недели. Кроме меня, никому заранее об этом не сообщать. Совсем никому — это ясно?
Начальник охраны обращался скорее к Инге, видимо, полагая, что та от скуки может разоткровенничаться с домработницей или ещё с кем-нибудь из обитателей дома.
— Разумеется, — отозвалась она, на удивление не обидевшись на такой подробный инструктаж и не сочтя нужным указывать, что об этом она догадалась бы и сама.
— Теперь о мерах безопасности.
Молотов расстегнул объёмную кожаную папку, которую принёс с собой. Вместо документов, для которых та была изначально предназначена, внутри обнаружилось несколько разнообразных вещиц, которые в сочетании больше всего напоминали набор бродячего торговца.
— Вот это, — Глеб извлёк довольно объёмную, явно дорогую, но от этого не менее безвкусную заколку и протянул Инге. — Будешь надевать каждый раз, когда выезжаешь из дома.
Судя по тому, как скривилась Инга, она тоже не оценила результат ювелирного искусства.
— Не куксись, — неожиданно дружелюбно усмехнулся начальник охраны, не оставив без внимания гримаску девушки. — Выбирал по принципу, куда проще вставить маячок. Заколешь как-нибудь, чтобы не бросалось в глаза. Что-нибудь придумаешь, ты ведь женщина.
— Спасибо, — без особого энтузиазма протянула Инга. — Думаете, никто ничего не заподозрит? Она заметная. Если бы я полагала, что у кого-то при себе может оказаться отслеживающее устройство, в первую очередь смотрела бы на часы и украшения.