Здоровенный ублюдок Поттер 3
Шрифт:
Возможно, он просто вырубится по дороге и будет съеден другой стаей паршивых псин, а возможно, что доберётся до ближайшего поселения и уцелеет.
//Королевство Цинтра, 5 ноября 1178 год, на тракте//
Юнод спокойно ехал по тракту на своём пегом Ирике, седьмом этого имени. К седлу была прикреплена голова грифона — зримое доказательство исполнения контракта.
Тварь была сильна и хитра, Юнод потратил три седмицы, чтобы найти гнездо и подгадать удачный момент. Отравить
— Ох, курва! — раздалось откуда-то спереди.
Юнод остановил Ирика и медленно извлёк меч. Проехав шагов двести, он услышал звуки схватки и испуганное ржание лошадей. Когда раздался хрип утопца, Юнод всё понял и пустил Ирика в рысь.
Сразу стала видна картина: у кметской телеги, в которую запряжено две лошади, три утопца щемили двоих крестьян. Третьего крестьянина уже утаскивали к реке двое утопцев. Скверно. Но хорошо, что в лезвии меча Юнода есть серебряная вставка, что даст нужное преимущество.
На скаку, ведьмак срезал голову утопцу, повисшему на коротком копье кмета. В этот момент, второго крестьянина окончательно забороли и распороли. Ирик врезал одному из утопцев копытами в грудь, после чего Юнод выпрыгнул из седла и в воздухе срубил голову третьему нападавшему на кметов.
Двое оставшихся утопцев решили сохранить достигнутое, подняли тело и, неловко переваливаясь, помчались к реке. Оттуда их будет уже не вытащить…
Юнод развернулся и задействовал знак Аард, сбивая утопцев с ног. Уже не торопясь, он подошёл к ним и закончил дело двумя взмахами меча.
— У вас в селе ещё платят за головы утопцев? — деловито осведомился Юнод у спасённого кмета.
— Корбетт… брат… — склонился тот над своим спутником, булькающим сейчас кровью в глотке.
— Он уже мёртв, — сообщил ему Юнод. — Жаль, но я торопился, как мог.
Кмет Корбетт издал последний хлюп и умер. Глотку ему распороли знатно, утопцы умеют. Если правда, что они восстают из утонувших в реках и озёрах душегубов и негодяев, то они должны уметь хорошо распарывать глотки…
— Ты спас меня… — изрёк выживший кмет. — Меня Даном звать, я тут, в Старых Жопках живу… Ты спас меня, ведьмак…
— Чем можешь отплатить? — участливо поинтересовался Юнод.
— Но у меня нет ничего, кроме пары медяков… — ответил Дан.
Юнод оглядел его внимательным взглядом. Действительно, с кмета взять нечего, а староста Старых Жопок крайне скуп и за спасение селян даст самый минимум. С другой стороны, деньги у Юнода скоро заведутся, поэтому…
— А, знаешь, — пришла ему в голову идея. — Отдашь мне то, что у тебя есть, но ты об этом ещё не знаешь.
Маловероятно, что его жена на сносях, чуть менее маловероятно, если она на сносях, что родится
— Нет… — схватился за голову кмет.
Школа нуждается в новых ведьмаках, добровольно кметы своих детей не отдают, а тут, похоже, Юноду из Бельхавена улыбнулась удача. Вероятно, жена кмета обременена и должна родить со дня на день.
— Так как тебе такое? — поинтересовался он.
— Эх… — Дан прикинул шансы, после чего махнул рукой. — Согласен.
— Чего вы забыли посреди тракта? — спросил Юнод, наблюдая, как Дан грузит тело товарища на телегу. — Ночь на дворе.
— Колесо сломалось, долго латали… — ответил кмет. — Может, не надо право неожиданности?
— Поздно уже, — усмехнулся Юнод. — Ты дал согласие. Давай помогу, а то полночи провозишься. И ты не ответил: платят ли у вас за головы утопцев?
— Платят, но староста Борен прижимист, поэтому на щедрость не рассчитывай, — ответил Дан.
Они погрузили тела кметов на телегу и поехали в Старые Жопки.
//Королевство Цинтра, 5 ноября 1178 года, деревня Старые Жопки//
Дан остановился у двери в нерешительности. То, что у него уже есть, но он ещё не знает об этом…
— Долго будешь стоять? — вышла из-за угла хаты жена. — Зачем тебе ведьмак? И где Корбетт?
— Нету больше Корбетта, — ответил Дан, а затем посмотрел на живот жены. — Ох, слава предкам, ещё не родила…
— Как нету больше Корбетта? — встревожилась жена.
— Убили его, Грася, — ответил Дан. — Утопцы напали. Сначала Корна распороли, а затем Корбетта — в телеге лежат.
Гибель на тракте — это обычное дело. Утопцы далеко не самая страшная беда, какую там можно встретить. Разбойники, дезертиры, одичавшие собаки, или, не к ночи будут упомянуты, баргесты — способов умереть много. Кметам просто не повезло с колесом.
Грася же прикрыла лицо и жалобно зарыдала.
— Чего рыдаешь? — спросил Дан. — Главное ведь, что я живой.
— Кхм-кхм, — напомнил о себе ведьмак.
— А-а-а, да, — изрёк кмет, после чего повернулся к жене. — Ну, Грася, скажи-ка мне, что у меня есть, о чём я ещё не знаю?
Но жена рыдала, а Дан не понимал причины.
— Ты сопли вытри, давай, выкладывай, — потребовал кмет. — Что у меня уже есть, о чём я ещё не знаю?
Грася, продолжающая рыдать, указала на дверь хаты. Дан открыл дверь и заглянул внутрь.
А внутри, на его лавке, лежал какой-то здоровый детина с мечом в руках, весь израненный и в окровавленных повязках.
— Э-э-э… — издал Дан. — Э-э-э…
Юнод сдвинул кмета влево и вошёл в хату.
— Ого, а это странно, — произнёс он. — Одет диковинно, меч выглядит очень дорого. Кто это такой?
— А я почём знаю? — спросил кмет. — Грася, кто это такой? Что он делает в моей хате?
— Пришёл… — всхлипнув, ответила жена. — Весь раненый, на странном языке говорит… Я его положила на лавку и тебя ждать…