Здравствуй, дочь!
Шрифт:
– Конечно! И давай уже позовем папу. Он очень волнуется за дверью.
Приняв горсть таблеток - их выписали столько, что мне пришлось завести целый календарь для их приема - я посмотрела в окно. Разумовские отбыли к себе, предварительно взяв у меня обещание предоставить им няню. Тамара наверняка понравится детям. У нее как раз было педагогическое образование, но при этом - помноженное на философское отношение к жизни. Так что, я была уверена, эти четверо найдут общий язык уж точно.
–
– осторожно спросил Васнецов, подойдя и осторожно положив руки мне на плечи.
– Да. А почему ты спрашиваешь?
Я повернулась к Роме и взглянула в его обеспокоенное лицо.
– Ну… - он опустил голову и кривовато усмехнулся.
– Я было подумал, что ты сомневаешься в том, что я тебе нужен.
Если бы даже такие мысли и укоренились в моей голове, сейчас бы все изменилось. Эта откровенность со стороны Ромы была очень… трогательной. Конечно, его сомнения появились не просто так. И сейчас мне захотелось просто прижаться к нему и дать все возможные заверения, что он мне действительно необходим.
– Я не сомневаюсь. Но и ты пойми… со мной только что такое случилось.
– Я понимаю!
Васнецов выдохнул это с жаром. Вскинул голову и всмотрелся в мои глаза. Что хотел прочесть - я не знала, но очень надеялась, что все же прочтет. Мои мысли, в которых я была перед ним обнаженнее некуда.
– Ты мне нужен… очень нужен, Васнецов, - сказала я и прижалась к нему.
– Теперь у нас все будет иначе, - шепнул Рома.
– Теперь у нас вся жизнь впереди.
Он озвучил то, что я сама совсем недавно сказала Лере. У нас была вся жизнь впереди - и сейчас я только начинала с этим… жить.
– Да. У нас все будет иначе.
Я вцепилась в одежду Васнецова. Чувствовать тепло его тела было настолько правильным и желанным, что я задрожала.
– Будет. Но знаешь, чего я захотела именно сейчас?
Вскинув взгляд на Рому, я растянула губы в улыбке.
– Чего ты захотела именно сейчас?
Он склонился ко мне и расслабленно выдохнул, проводя носом по моей шее. Я мгновенно загорелась в ответ, уже зная, чем именно закончится этот вечер.
– Я хочу вернуться домой. Не в этот самый момент, но…
Когда я почувствовала губы Васнецова на своих губах, напрочь забыла о том, о чем говорила.
– Ты хочешь не в этот самый момент, но вернуться домой, - напомнил он мне.
– Да… но желаю я сейчас совсем иного.
– Чего же?
– вскинул брови Рома.
И я сказала то единственное, что сейчас было правильным:
– Тебя.
Часть 30. Роман
– Я тоже тебя хочу, - произнес в ответ негромко, на выдохе.
– Всегда хотел.
Как же ей удавалось одним-единственным словом творить со мной такое? Между нами так долго постоянно что-то стояло… Сначала - недомолвки, когда страшились сделать первый шаг за грань дружбы. Потом -
Сейчас, когда она прямо говорила, что хочет меня, я наконец почувствовал, что имею все права на эту женщину. Одно короткое слово - и долго сдерживаемый поток чувств в одночасье прорвало, как внезапно рухнувшую плотину. Эмоции хлестали бурным потоком, когда, поддаваясь совершенно первобытному животному инстинкту, развернул Аню к себе спиной. Легкое нажатие ладонью по идеально красивой спине, чтобы заставить ее выгнуться мне навстречу, опираясь тонкими руками на ручки кресла. Порывистыми нетерпеливыми движениями - вниз молнию брюк, одновременно задирая на ней подол короткого платья. Ее длинные темные волосы - в горсть, зарываясь пальцами в мягкие пряди. И томный вскрик, пойманный с губ губами на излете, когда содрогнулся следом за ней.
И лишь один вопрос в голове - как мог жить без нее столько? Нет, не жить. Выживать. Даже сам при этом не зная, для чего просыпался каждый день.
– Мам, пап, вы уже спите?
– раздался вдруг из-за двери голос Леры.
Уткнувшись лицом в открытый участок спины Ани, видневшейся в широком разрезе платья, размеренно вдохнул запах ее влажной кожи, и издал короткий смешок.
– Успели, что называется.
– Да уж… успели, - выдохнула она, поспешно выпрямляясь и отправляя на себе платье.
Сделав пару глубоких вдохов, я подошел к двери спальни и широко ее распахнул.
– Мы еще не спим, - сказал дочери, стоявшей у порога с неизменным пингвином в руках.
– А вот юная леди уже давно должна видеть сказочные сны.
– Мне не спалось, - поморщилась Лера и, протопав к кровати, уверенно на нее взгромоздилась.
– Мы с Пинки, - кивнула она на игрушку, - никак не могли определиться, какое имя выбрать для братишки или сестренки.
– И что надумали?
– поинтересовался с улыбкой, присаживаясь рядом.
– Мы подумали, что у него или у нее должно быть имя как у меня.
– Валерия?
– взметнул я вверх брови.
– Да нет же! Подходящее и девочке, и мальчику!
– И что же вы надумали?
– Мы смогли вспомнить только два. Женя и Саша.
– Отличные имена, - кивнул я.
– Мне больше нравится Женя. А Пинки - Саша.
Сделав вид, что размышляю, я наконец вынес свой вердикт:
– Мне тоже больше нравится Женя. Но что на это скажет наша мама?
Я поднял глаза на Аню и увидел, как она старательно хмурится, изображая притворную строгость, чтобы скрыть улыбку. В итоге она сказала: