Здравствуй и прощай

Линьков Лев Александрович

Все чаще грохотали в горах лавины. Огромная глыба снега нависла и над «Пятачком-ветродуем», где Потапов и Османов поочередно стояли на посту, охраняя границу. Она могла и не сорваться, эта снежная глыба, а вдруг…

Беда приключилась в тот самый момент, когда Потапов делал на

скале сто восемьдесят восьмую насечку. Нарастающий гул, превратившийся в грохот, волна упругого воздуха и облако снежной пыли, долетевшие до лагеря, не оставили сомнений — лавина!

Клим лежал у костра на краю площадки. Вздрогнув, он невольно зажмурил глаза.

— Стереги нарушителей! Я — на «Пятачок». На вот тебе еще пистолет. — Потапов поспешно связал по рукам и ногам Сорокина и Матиссена, схватил лопату и убежал, скрывшись в не успевшей еще осесть снежной пыли.

Клим попытался подползти поближе к костру — и не смог, невольно застонав от боли в ногах.

Что же с Закиром? Неужели его завалило?

Клим посмотрел на горы, и ему почудилось вдруг, что они то приближаются, то исчезают, растворяясь в облаках.

* * *

Сорокин и Матиссен — пограничники все еще считали его тяжелобольным — внимательно следили за Климом. Клим не двигался: то ли он потерял сознание, то ли уснул. Матиссен первым окликнул его.

Клим не отвечал.

— Кузнецов! — громко позвал Сорокин.

И опять никакого ответа.

Выждав минуту, отталкиваясь локтями, Матиссен подполз к костру, нечаянно свалил треногу. Со звоном упал висевший над огнем котелок с водой.

Матиссен в страхе замер: не разбудил ли он пограничника? Однако Клим по-прежнему не подавал никаких

признаков жизни. Выждав с минуту, Матиссен подполз вплотную к костру, выгнул связанные руки, подставил под огонь веревку. Кривясь от ожогов, он то откатывался от пышущего жаром огня, то снова пододвигался к нему, пока, наконец, не смог перетереть обуглившуюся веревку об острый камень.

Клим очнулся, услышав какой-то невнятный шум, и не сразу поверил, что видит Матиссена, поспешно развязывающего Сорокина. В волнении Клим выстрелил вверх из пистолета три раза подряд.

— Назад! — приказал он, наставляя на Матиссена пляшущее дуло пистолета.

«Выходит, этот ученый совсем не больной!»

Матиссен отскочил от Сорокина. Клим выстрелил в него два раза и промахнулся.

— Назад, к чуму! — повторил Клим, мельком глянул на Сорокина: «Слава богу — Матиссен, кажется, не успел развязать своего подручного!»

— Камнем его, камнем! — злобно крикнул Сорокин Матиссену, спрятавшемуся за выступом скалы.

— Слушай, ты… ты плохой снайпер… — заговорил Матиссен по-русски. — У твоего пистолета осталось два патрона. Если ты есть мужчина, оставь один патрон для своего сердца…

Спеша на выстрелы, Потапов успел передумать все самое худшее. Пока он добрался до «Пятачка-ветродуя» и откопал из-под снега оглушенного Закира, прошло не менее часа.

Вот и площадка. Клим лежал у костра, сжимая в руках автомат. Неподалеку от чума громко стонал раненый Матиссен. Возле него прижался к камням связанный Сорокин.

— Все в порядке, товарищ сержант! — прошептал Клим.