Здравствуй, лошадь!
Шрифт:
— Пусть слезает, — устало сказал угрюмый конюх.
— Ну что? — тревожно спросил Кабачок.
— Он сказал, что если ты хочешь здесь сидеть — сиди, а не хочешь — слезай.
— Как? — в отчаянье крикнул Кабачок, и его ноги ещё немножко разъехались.
В ответ снизу раздалось:
Хочу взлететь, Машу ногами…Дальше Кабачок не расслышал — Ривьера скрылась за конюшней.
— Я сейчас позвоню папе, — решила Соня. — …Папа, мне срочно нужна твоя помощь! Ничего не случилось. Я на
— Он у тебя вертолётчик? — спросила снизу Халва.
— Нет, но он что-нибудь обязательно придумает. Он у меня конструктор.
— Свалится, не свалится…
— У меня нога затекла, — пожаловался Кабачок.
— Я могу ей чем-нибудь помочь?
— Отвлеки её как-нибудь, — попросил Кабачок.
— Сказка для лошадиной ноги, сползающей по крыше, — объявила Соня.
Жила-была лошадиная нога. Все, кто её видел, восхищались её грацией и красотой. И вот однажды лошадиная нога отправилась поступать в балет. На экзамене ей сказали: «Подпрыгните, сделайте батман и фуэте». Нога подпрыгнула и сделала батман. Но с фуэте ничего не вышло, ноге нечем было оттолкнуться. В жюри закачали головами и посоветовали ноге найти себе пару. Долго лошадиная нога искала себе пару и наконец нашла другую лошадиную ногу. Однако эта нога была капризна и ни за что не соглашалась расстаться с тремя своими соседками. И вот пришли они впятером. Четыре ноги принесли на себе ещё и лошадь (а куда её было девать?). Им сказали: «Подпрыгните, сделайте батман и фуэте». Все пятеро подпрыгнули и сделали батман. В жюри зааплодировали и закричали: «А теперь фуэте». Тут одна нога оттолкнулась второй ногой, вторая — третьей, третья — четвёртой, четвёртая — пятой. А пятая хотела было оттолкнуться какой-нибудь ногой, но все ноги уже были заняты. Попробовала она, да только повалила первую, первая повалила вторую, вторая — третью, третья — четвёртую. И когда они все упали, упала и лошадь, которая на них держалась. Прямо в жюри. В жюри рассердились и прогнали все пять ног. «Это всё из-за тебя», — сказали четыре ноги пятой. С тех пор и появилась поговорка: нужна как лошади пятая нога.
— Эта поговорка как-то по-другому звучит, — возразила снизу Халва.
— Смотри! Вдали показалось облако пыли! — закричала Соня. — Это папина машина! Она обычно так дымит, когда папа волнуется.
Папа привёз всё конструкторское бюро — пять человек.
— Здравствуйте! — сказал Кабачок сверху.
— Здравствуй, здравствуй, — отозвался папа.
— Вы не сердитесь, что мы оторвали вас от работы?
— Знаешь, я даже без тебя скучал, — сказал папа.
— Я тоже, — признался Кабачок. — Особенно в последнее время…
— Думайте! У меня на крыше ребёнок! — сказал папа.
— Может, сначала снимем ребёнка? — предложил кто-то.
— Не теряйте времени! Сначала — лошадь! — ответил папа. И все пять человек ходили вокруг конюшни и думали.
— Привязываем поперёк тела и спускаем! — говорил кто-то.
— «Лошадь в подтяжках» — это войдёт в историю! — обрадовался Руслан.
— Его никакие верёвки не выдержат, — уныло отвечал папа.
— Либо мы
— Лучше бы и то и другое, — попросил Кабачок.
— Я придумала, папа! — закричала с крыши Соня. — Нужно продолжить крышу до земли, и тогда Кабачок сможет съехать как с горки.
— Что ни говори, у меня гениальный ребёнок! — воскликнул папа. — Немного непредсказуемый, иногда упрямый, но гениальный!
Чтобы соорудить горку, потребовался ещё час: откуда-то притащили брёвна, доски, всё закрепили и сверху покрыли железом. Но самое сложное было спустить с горки Кабачка, он ни в какую не соглашался оторвать от крыши ни одну из своих четырёх ног. Наконец, всё конструкторское бюро стало толкать Кабачка сзади. Медленно набирая скорость, лошадь поехала вниз.
— Уф! Наконец-то! — воскликнул Кабачок, достигнув конца горки. Он рухнул на бок и стал дрыгать онемевшими ногами.
Вслед за Кабачком съехало всё конструкторское бюро, затем — Соня, и напоследок — Поперечный и Полосатый.
— Земля! — крикнул Полосатый.
— Здравствуйте, земляне! — завопил Поперечный.
И все бросились обниматься.
— Не свалился! — сказал Руслан, когда его тоже кто-то обнял.
— Соня, ты поедешь с нами? — спросил папа.
— Я ещё не покаталась, — отозвалась Соня.
— Только недолго, — сказал папа, и всё конструкторское бюро стало загружаться в машину.
— Большое спасибо за помощь, товарищи! — сказала на прощание Халва.
— Пожалуйста, если что — обращайтесь! — отозвались из машины конструкторы.
— Ты как? — спросила Соня. Кабачок благодарно кивнул. — Обещай мне, что ты больше ни когда-ни когда не полезешь на крышу!
— Обещаю! — торжественно ответил Кабачок. Потом помолчал и спросил: — Послушай, ты не будешь смеяться?
— Нет, а что?
— Мне кажется, у меня всё-таки есть крылья. Может, они ещё маленькие, и потому я не мог взлететь, но они есть!
— Нет, Кабачок. Этого не может быть!
— Но почему же, когда я сегодня катался по земле, то у меня были какие-то странные ощущения в спине. Как будто там что-то мешало.
— Может, потому что ты катался в седле? — тихо спросила Соня.
Баллада про летающую лошадь, написанная Ривьерой
Бежала лошадь не спеша По солнечной дороге. В полёт рвалась её душа, Вслед за душою — ноги. Бежала лошадь не спеша, Недавно было дело, В полёт рвалась её душа — И лошадь полетела…О том, как Кабачок снимался в кино
— Иди сюда скорей! Тут кино снимают! — крикнула Соня Кабачку.
— Подумаешь, кино! — отозвался Кабачок, ускорив шаг. Перед конюшней собралась огромная толпа. Соня с Кабачком с трудом протиснулись вперёд, чтобы хоть что-то слышать.
— …и тут они все поскачут… — говорил главный конюх.
— Нет! Вы не поняли! Мне не нужен табун! — отвечал ему человек в панамке.
— У нас ещё есть каскадёры, — продолжал конюх.
— Нет! Никаких каскадёров!
— Господин режиссёр, они могут абсолютно всё!