Здравствуй, любимая
Шрифт:
– Честь имею представиться – ваш сосед Кудеяров Иван Иванович.
Анна Николаевна смерила его, беспортошного, долгим взглядом. Мужчина средних лет, чуть долговязый, не страшный, с ухоженной полуинтеллигентской, полупоповской бородой оставлял о себе благоприятное впечатление.
– Анна Николаевна, – после некоторого раздумья представилась она в ответ. На этом можно было бы закончить никчемный разговор, но Бороду неожиданно потянуло на философски-морализаторские обобщения. Он решил снять грех с души Анны Николаевны и переложить его на
– Не переживайте, вы здесь ни при чем, это всего лишь наглядный пример современного школьного воспитания. Мы в свое время в школе тоже пробовали, но в таких количествах…
– Сколько в свое время вы тоже пробовали и в каких количествах, я не знаю, но у него нет такого школьного воспитания, о каком вы думаете, – оборвав на полуслове непрошеного ментора-воспитателя, Анна Николаевна мгновенно поставила его на место.
– Совсем? – удивился моралист, имея в виду школьное образование.
– Совсем! – сказала Анна Николаевна, имея в виду бутылочно-тарную академию.
Мальчишки, идущие вслед за Анной Николаевной, оглянувшись пару раз назад, проводили Бороду Кудеяра недобрым взглядом.
– Козел, – пробурчал Макс.
– Хуже, – согласился Данила.
– Школьное воспитание – два стакана в день!
– Где он такое видел?
– С луны свалился.
– Пижон.
Данила присел рядом с остальными в тени грибка и с сожалением сказал:
– Зря вы, Анна Николаевна, вмешались, я ему собирался пару килограмм марихуаны продать. Пусть бы он вместе с местным отделением милиции всю ночь в засаде просидел. Сразу перестал бы поучать других.
Та не обрадовалась его заявлению, а может быть, и пожалела, что взяла чужих детей с собою на море.
– А мне потом расхлебывай.
– Не-е-е… расхлебывал бы он, – убежденно заявил Данила. – Отписывался бы в милиции, откуда взял, что у нас гашиш… Зря, зря вы вмешались… поторопились… мы бы сейчас на пару с ним деда по всему побережью и в отеле обыскались.
– А правда, где дед? – спросила Настя.
– В город с утра уехал, – заявил Данила. – Вот была бы потеха.
– Тебе бы только кого куснуть.
– Мы ему еще устроим, – пообещал Данила.
– А что он тебе плохого сделал? – спросила Настя.
Данила поманил ее пальцем и прошептал на ухо:
– Ты видала, как он на Анну Николаевну смотрел?
Все втроем, Данила, Настя и Макс посмотрели в ту сторону, где сидел Борода. Он надел на нос солнцезащитные очки и, казалось, смотрел в другую сторону.
– Сюда пялится, – заявил Данила, – вот скотина.
– Да нет, ты ошибаешься.
В это время Анна Николаевна встала и пошла к морю. Голова Бороды медленно, как флюгер, поворачивалась по ходу ее движения.
– Ну, что я говорил?
– Ничего, от мамы не убудет, пусть пялится, – спокойным тоном заявила Настя. – Вы, мужики, ни одну красивую женщину не можете спокойно пропустить, чтобы не обернуться.
– Ты кого имеешь в виду? – спросил ее Макс.
– Да хотя бы тебя, –
– Я чтобы внаглую пялился? Что я тебе – Гарик?
– Значит, ты признаешь, что я красивая? – довольная Настя расхохоталась.
Макс решил вернуть разговор в исходную точку.
– Не о тебе сейчас речь.
– А о ком?
– О твоей матери, об Анне Николаевне. Чего этот хмырь на нее уставился?
– Тебе показалось.
– Ничего не показалось. Он и к Даниле прицепился, только чтобы найти повод и представиться. Интеллигент облезлый.
– Точно, – поддержал его Данила. – Я видел, как он с утра из бороды блох вычесывал.
– Фу, какой же ты, Данила, мужлан, – брезгливо отодвинулась от него Настя.
– Пой, ласточка, пой.
– Не смей прикасаться ко мне.
– Вобла. Я пиво не пью.
Глава V. Литературный конкурс
Конечно, Настя обиделась. Обиделась и отвернулась от ребят. Ее волновали собственные проблемы. Она долго лежала, уставившись в бездонное синее небо, и беззвучно шевелила губами. По-видимому, неотступные навязчивые мысли далеко унесли ее, потому что она вдруг привстала и попросила Данилу:
– Я тебе сейчас продиктую одну строчку, а ты подбери к ней в рифму другую.
Данила болезненно поморщился:
– Говори.
– Звезды!.. Нежная княжна…Ее приятель не долго утруждал себя подбором благозвучной рифмы и пророкотал:
– Звезды!.. Нежная княжнаВдруг отведала рожна.– Дурак!
– Что, рифма не понравилась? – спросил ее Данила. – Зря ты, рифма точная.
– Ты знаешь, что такое рожон?
– Знаю, это кол.
– И как ты себе это представляешь, как княжна могла отведать рожна?
Данила аж взбрыкнул от удовольствия. Его хлебом не корми, дай только позубоскалить.
– Как? Элементарно. В революцию. Стоят по разные стороны баррикад комиссар и княжна, вот и отведала рожна, коли дома не сидится.
Настя презрительно отвернулась от Данилы и повернулась к Максиму.
– Макс, а ты можешь зарифмовать?
Она снова продекламировала первую строку:
– Звезды!.. Нежная княжна…Максим долго морщил лоб, но, поскольку с самого начала его дружок на историческом фоне несколькими мазками нарисовал реалистичную картину, его мысль забилась в уже заданных рамках. Он представил пасмурный вечер, безлюдную улицу, баррикаду, себя в роли комиссара в кожаной куртке, рядом солдата, как две капли воды похожего на Данилу, и княжну – Настю. Ни о каком насилии, о рожне не могло идти и речи, просто солдат Данила изгалялся, как всегда, над княжной – Настей. После минутного раздумья Макс выдавил из себя: