Здравствуй, Таити!
Шрифт:
Перед поездкой в Папеари мне сказали, что в музее нечего смотреть. Это не так. Его залы и экспозиция замечательны. Жаль только, что там нет ни одного оригинального полотна Гогена.
Музей в Папеари — прекрасный мемориал. Это широкая панорама жизни одного человека и его окружения. Глядя на уцелевшие памятные вещи, репродукции и фотографии, легче понять «голгофу» художника, который сумел так верно передать дух островов и особенности жителей, их населяющих.
Передо мной копия палитры и кисти, которыми Гоген пользовался, создавая своих полинезийских вахин. В жизни Гогена женщины играли большую роль. Особенно в Полинезии. Они давали ему вдохновение и позволяли глубже проникать в психику
У него их было несколько, наиболее известны — Тити, Техаамана, Пауура, Ваеохо. С первой из них он знакомится сразу по приезде в Папеэте. Европа, безумный мир белого человека, холодная датчанка Метте, которая никогда не понимала его, — все это он оставил позади.
В таитянской деревне Гоген надеется найти чистый и неиспорченный мир Южных морей. Он снимает хижину в Матаиеа, и привозит туда женщину из Папеэте. Художник полон энтузиазма, хотя едва знает таитянский язык.
В Матаиеа он живет некоторое время со своей первой «женой», но это продолжается недолго. Пустая, очарованная городской жизнью таитянская полукровка разочаровывает его, и Гоген отсылает ее обратно в Папеэте. Затем некоторое время живет в одиночестве, постепенно привыкая к своему окружению.
Однако одиночество не приносит художнику покоя. Вдохновение все реже посещает его. С Тити ему было плохо, но без нее еще хуже. Вскоре в поисках новой жены он собирается в путешествие по восточному побережью острова, где в Фааоне и находит ее. Это тринадцатилетняя Техаамана (в книге «Ноа Ноа» он называет ее Техурой). В своем дневнике он записывает: «Я поздоровался с ней. Улыбаясь, она села со мной рядом.
— Ты меня не боишься? — спросил я.
— Нет.
— Хочешь всегда жить в моей хижине?
— Да.
— Ты когда-нибудь болела?
— Нет.
И все».
Два года, проведенные вместе с Техааманой, были самыми чудесными в жизни Гогена. Девушка, родители которой были родом с острова Хуахине, становится идеальной спутницей художнику: молчит, когда надо молчать, говорит и весело подшучивает, когда видит, что муж охотно ее слушает. По утрам они вместе купаются в маленькой речушке, бегущей мимо их бамбуковой хижины. И любят друг друга. Боже, как они любят! Тринадцатилетняя вахина возвращает ему подорванные силы, дает вдохновение, себя и… сына Эмиля.
С Техааманой Гоген живет до самого отъезда с Таити, то есть до того дня, когда тратит последний сантим. За это время он создает шестьдесят полотен и не устает писать портреты своей вахины. Я вижу ее на множестве репродукций, в различных позах и ситуациях. Вот она отдыхает на пляже с подругой («Таитянки на пляже», картина, находящаяся сейчас в Париже), сидит с задумчивым лицом в кресле («Мечта», Канзас-Сити), стоит с малышом на руках («Иа орана, Мария» — «Приветствую тебя, Мария», Нью-Йорк) или, обнаженная, лежит в постели с глазами, широко открытыми от страха («Манао Тупапау» — «Дух умерших не дремлет», Балтимор).
Это последнее полотно художник ценил выше всех остальных, написанных в тот период. Оно напоминало ему один случай, когда он, вернувшись из Папеэте, увидел темную хижину, и его охватил страх, что Техаамана его бросила. Но он нашел дрожащую от страха жену в постели, было нечем разжечь огонь, и она очень испугалась ночных призраков тупаху. В эту ночь Гогену пришлось долго успокаивать свою вахину.
В Матаиеа Гоген находит новые объекты для живописи. Он создает картины в таких цветах и формах, которые удивляют мир. Художник делает свою палитру более светлой, не боится бросать на полотно «искрящиеся» и «ослепляющие» краски, он дает их в единой гамме — желтый и пурпурный, голубой и зеленый, — провозглашая радость островной жизни. Ему близка живопись декоративная, мощная «свободная
Любопытно, что ни в выборе мотивов, ни в манере их трактовки Гоген совсем не стремится к «красивости». Он показывает островитян в их бесцветной повседневной жизни, избегая дешевой экзотики. На его картинах очаровательные девушки не танцуют, не играют, не улыбаются. Фигуры статичны — лежат или сидят в неподвижности, от них веет первобытной строгостью, лица задумчивы, мысли словно возвращаются к иным, прошедшим временам. Гоген изображает только постоянное, непреходящее, неизменное и вневременное.
К этому периоду относятся и другие его работы. Он обращается к сохранившимся еще элементам прошлого («Парахи те марае» — «Там, где находится марае», частная коллекция, США) или представляет огромных каменных идолов со страшными лицами («Мата туа» — «Когда-то», Нью-Йорк) или свою обнаженную Техааману на фоне горного массива («Тайна ареои», Нью-Йорк). Он пишет окружающих его людей — грустную женщину, сидящую в дверях хижины («Те фаа турума» — «Тишина», Вустер), вахин, болтающих в тени дерева («Парау парау» — «Беседа», Ленинград), трех таитян за столом перед миской с едой («Трапеза», Париж), двух женщин, остановившихся передохнуть в тени панданусов («И раро те овири» — «Под панданусами», Миннеаполис). Мастер увековечивает на полотне многих женщин: «Женщина с цветком» (Копенгаген), «Отахи» — «Одиночество» (Париж), «А ты ревнуешь?» (Москва), «Таитянские женщины на пляже» (Гонолулу). Его картины повсюду вызывают удивление.
Второе пребывание Гогена на Таити приходится на 1895–1901 годы. Приехав на Таити, живописец меняет местожительство, купив в Пунаауиа землю и построив «тропическую мастерскую». На этот раз спутницей его жизни становится Пауура, так как Техаамана в отсутствие Гогена вышла замуж.
Новая вахина хотя и красивее предшественницы, но не так умна, весьма ленива и бесхозяйственна. На столе художника лишь изредка появляется рыба из лагуны и свежие фрукты.
Я внимательно рассматриваю красивую женщину, которая вместе с такой же красавицей-подругой позировала великому художнику для картины «Те арии вахине» — «Королева», или «Женщина с плодами манго» (Москва). Мне очень нравится эта картина с ее настроением безмятежной чувственности. «Тишина» картины создает впечатление абсолютной бесконфликтности. Сам Гоген отмечал, что он еще никогда не писал в такой звучной и серьезной гамме…
Среди картин второго пребывания Гогена на Таити обращают на себя внимание полотна, изображающие белую лошадь, пьющую воду из ручья («Белая лошадь», Париж), стоящую у дороги вахину («Ты ждешь письма?», частная коллекция, США), молодую женщину, кормящую младенца («Материнство», Нью-Йорк), а также самое большое полотно Гогена (1,5 мХ4 м) с тремя вопросительными фразами в левом углу: «Откуда мы? Кто мы? Куда мы идем?» (Бостон). Тематика картины касается вопросов людского бытия от рождения и до самой смерти и вечности рода человеческого. Картина — как бы духовное завещание художника. Окончание работы над нею почти совпадает со временем, которое больной Гоген ставил себе пределом своего земного бытия. Это монументальное произведение с множеством фигур родилось в самые тяжелые для художника дни, так как материальные трудности преследуют Гогена даже в Пунаауиа. Деньги тают, парижские посредники по продаже его картин молчат, как воды в рот набрали. Живописец делится с ними своими заботами, его жалобы, полные отчаяния, сохранились до наших дней: «Так или иначе, но общество не может упрекнуть меня в том, что я обманом выманил из его карманов слишком много денег».