Здравствуйте, я ваш папа!

Нема Полина

Мы идем долго. С каждым шагом я замерзаю. Руки уже ледяные, не спасают даже теплые карманы.

Вскоре подходим к холмику.

– Ты не устала? – спрашиваю у дочери.

У самой уже ноги горят от усталости и холода, а этому полю конца и края нет. Мне бы посидеть, отдохнуть. Но нельзя. В такой мороз надо двигаться. Еще и метель усиливается, то и дело забивая ноздри снегом. Это кощунственно, но я не могу взять свою пятилетнюю дочь на руки и тащить на себе, и очень волнуюсь, что она замерзнет

раньше меня. Но Злате мороз нипочем. Порой мне кажется, что это она тащит меня за руку, не позволяя останавливаться.

Глава 2

Я пытаюсь отдышаться, а Злата бежит к огромному сугробу.

– Мам, он живой! – восторженно говорит.

– Кто живой? – я недоуменно смотрю на дочь.

Злата кладет руку на сугроб, и на нем вспыхивают два ярко-синих фонарика. Может, нас украли инопланетяне, и мы очутились на какой-то базе?

Вот только вряд ли у базы есть глаза.

Сугроб начинает подниматься.

– Злата!

Она тут же подбегает ко мне.

Мы пятимся.

Снег будто стекает ручейками с огромного ящероподобного зверя с лазурной кожей.

Похож на динозавра, проснувшегося после спячки.

Только динозавры давно вымерли! Мы явно попали на какую-то экспериментальную базу, где выводят подобных монстров. Как еще объяснить потерю памяти?

Зверь – огромный, как двухэтажный дом – расправляет огромные крылья, машет ими, избавляясь от остатков снега.

Что уж говорить про его лапы. Если наступит – мокрого места не останется.

Сощурившись, он опускает голову к нам. Принюхивается, вдыхая морозный воздух.

Я смотрю на него со страхом, прижимая к себе Злату. Хочу спрятать ее за спину, но это может разозлить монстра.

Он делает шаг к нам. Не удерживается и падает на бок. Медленно поднимается, разбрызгивая снег в стороны. Ощущение, что он напился, уснул в сугробе, а потом проснулся – и нате вам, цирковые трюки.

Он вновь пытается подползти к нам, даже дергает огромной лапой с острыми когтями в нашу сторону. Рычит от бессилия.

Я никогда не понимала фильмов, когда люди стоят и просто смотрят на надвигающуюся на них катастрофу, будь то цунами, падающий самолет или машина на скорости, но сама вот сейчас стою, не в силах сдвинуться. Инстинкты вопят бежать, но я не могу.

Зверь продолжает рыть снег, подбираясь к нам, пока мы пятимся.

По округе разносится рев. Небо заслоняет огромная тень. Над нами летит еще один зверь. Только черный.

Синий вытягивается и мотает головой, которую тут же склоняет, когда черный подлетает к нему.

В воздух поднимается столб снега, и мы рискуем остаться погребенными под ним.

Я оттаскиваю Злату, ощущая дикую усталость и холод. В теплых сапогах не чувствую пальцев.

– Злата, пойдем, – шепчу. – Нам надо уйти отсюда.

Черный зверь заслоняет нас от синего.

– Солнышко, не бойся, –

говорю Злате, не сводя взгляда со зверей.

Такие огромные, что могут одной лапой нас раздавить, но пока они заинтересованы друг другом, мы можем сбежать.

– Хорошо, мам, – шепчет дочка.

Она сжимает меня своей детской хваткой, передавая едва заметное тепло.

Спина черного монстра напрягается. Вновь раздается оглушительный рев. Миг – и он срывается на синего. Тот тут же падает, вздымая комья снега.

– Бежим, – дергаю я Злату.

Ноги утопают в сугробах. Мы даже не отдаляемся от дерущихся зверей.

Сердце бешено бьется, грозясь вот-вот замереть. А я не могу остановиться, пока хотя бы не выведу Злату из опасного места.

Холод пробирается по ногам, несмотря на адреналин, бурлящий в крови. Я заставляю себя двигаться через силу, пока Злата то и дело оборачивается к зверям.

Раздается оглушительный рев.

Я оборачиваюсь. Черный дракон повалил на землю синего, тот бьет крыльями о землю и воет от боли.

– Мама, он ее убьет! – кричит Злата, когда черный зверь прижимает синего к земле.

Черный глядит на нас стальными глазами. На миг кажется, что я уже видела их где-то… или когда-то. Зверь не полностью черный, в некоторых местах видны сияющие ярко-синим светом прожилки. Особенно на шее, когда он ее вытягивает.

Дракон расправляет огромные кожаные крылья, закрывая небо. Он очень красивый.

Раздается дикий гул и рев.

Я перевожу взгляд на лазурного: на продолговатой ящероподобной морде с тоской сияют сапфировые глаза. Зверь будто мяукнул тоскливо, раскрывая огромную пасть, полную белоснежных клыков, каждый из которых в половину моего роста. Звук отдается тупой болью в моем сердце.

– Мама, – Злата дёргается, пытаясь вырваться. – Он ее убьет. Останови!

– Злата, успокойся, – я оттягиваю дочь подальше от зверей.

Откуда она вообще понимает, что это он и она?

Эти синие глаза я не забуду никогда. Они с такой мольбой смотрят на нас, когда огромная черная лапа опускается на шею.

Отворачиваюсь.

Раздается взрыв. Я валю Злату на землю, закрывая собой. Волна льда и снега накатывает на нас, больно ударяя по телу. В меня будто всаживают ледяные пули, которые чудом не делают из моего тела решето.

Дышать тяжело. Я вдыхаю ртом воздух, впуская в легкие холод вперемешку со снегом.

Вскоре все прекращается.

Застывшая подо мной Злата пытается выкарабкаться. Я перекатываюсь на спину, ощущая жуткий холод. Хочу чашечку горячего кофе или чаю.

– Мама, вставай, – Злата тянет меня, а я не могу.

Обморожение, или как это там называется. Ноги и руки скованы, в глазах застыли слезы, превращающиеся в ледышки. Я даже не дрожу от холода, не в силах подняться.

– Мама, – Злата ложится сверху, – Пожалуйста, вставай. Я тебя соглею, ты только вставай.