Здравствуйте, я ваш папа!
Шрифт:
Я не успеваю ответить.
– Господин. Привел, – слышится тот басистый голос за пологом.
– Впускай.
Полог открывается, и дочь несется на меня маленьким белобрысым ураганчиком.
– Мама! – на шее смыкаются детские руки.
По щекам текут слезы, пока я обнимаю хрупкое тело.
– Как ты? – спрашиваю, ощупывая ее лицо.
На дочке тоже белое платье, только полностью закрывающее ее тело.
– Скучала по тебе, пока ты спала, – она утыкается в мой живот. – Я домой хочу.
Я смотрю на мужчину, не сводящего с нас глаз.
– Мы можем домой попасть? – спрашиваю его.
– Возможно, – кратко отвечает. – Вас кто-то ждет там?
– Нет. Отец моей дочери бросил нас, когда она была маленькая.
Дочка странно смотрит на меня, а затем поворачивается к мужчине:
– У меня не было папы, – говорит ему.
Она вполне нормально понимает, почему нет папы. Хотя устраивала истерики в детском саду, когда я приходила за ней. Как же так, у подружки есть папа, а у нее нет. Пришлось объяснять, что в жизни так бывает, и родители не могут жить вместе.
– Отец твоей дочери – какое странное утверждение.
– Ох, это еще самое мягкое! Он бросил нас, когда Злате было два месяца, – говорю, не отводя взгляда от стальных глаз. – Так все-таки… мы сможем как-то попасть домой?
– Возможно, но у меня есть условие, – отвечает мужчина, его взгляд останавливается на Злате. – Не при ребенке. Злата, попрошу тебя выйти из комнаты.
Дочка жмется ко мне.
– Мама только плоснулась, – отвечает она, а я прижимаю ее к себе.
– Мама хочет, чтобы вы вернулись домой. Я хочу с ней поговорить наедине.
Холодок пробежал по спине. Мне совсем не нравится то, как он смотрит на меня и на мою дочь. Что он задумал?
Глава 6
– Нет-нет, пожалуйста! – Злата еще крепче сжимает меня в объятиях.
Она и так была без меня неизвестно сколько времени, еще пять минут наедине с этим мужчиной я перетерплю, только если мы попадем домой.
По кровати ползет морозная вязь – тонкая и кружевная, охватывая все больше пространства и подбираясь к мужчине.
Он тут же подскакивает на кровати, потому что эта штука ползет по его сапогу. Щелкает пальцами, и иней тут же тает.
Мужчина хмурится, не сводя с меня взгляда.
– Злата, выйди из комнаты, – тихо говорит он.
– Нет, моя дочь не будет слушать незнакомых мужчин, – возмущаюсь я и беру дочку за лицо. – Злата, подожди еще немного. Скоро все закончится, и мы будем дома…
Злата сильнее прижимается ко мне, глядя на мужчину. Она не дрожит, но я ощущаю, что ей не по себе. Бедный ребенок. То на холод попала, то увидела, как два зверя дрались, и один умер.
– Злата, все будет хорошо. Мы вернемся домой, и ты досмотришь свой мультик.
– Хорошо, мам, – ворчит она, и я тут же разжимаю руки. – Я домой хочу. Мне тут скучно. Тут даже поиграть не с кем.
Она поднимается и смотрит на мужчину:
– Не делай ничего плохого маме.
Мужчина усмехается уголком губ. Мне это
– Конечно, мы просто поговорим с твоей мамой как два взрослых человека, – отвечает, и его лицо разглаживается, теряя суровость.
Но это лишь иллюзия. Злата насторожено кивает и выходит. Пусть это не будет ошибкой. Я вся трясусь от того, что отпускаю сейчас малышку. Ладно, ведь пока я валялась в отключке, с ней ничего страшного не случилось? Я успокаиваю себя сейчас, понимая: будь что будет. Не в нашем положении вставать в позу, если этот мужчина сможет нас отправить домой.
– Это ведь дурной сон, да? – спрашиваю, когда ребенок покидает комнату.
– Боюсь, что нет, – он медленно надвигается на меня.
Веки слегка опущены, а движения расслаблены.
Я обхватила себя за плечи. Что он хочет сделать?
– Она сильно испугалась? – спрашиваю его.
– Здесь ребенку не причинят зла, дети нужны – это будущие воины и матери.
Куртка скользит по его плечам и падает на пол.
Внутри сладко замирает, когда он тянется к завязкам на рубашке. Ослабляет их, не сводя с меня взгляда. Еще и разговор тех двух женщин вспоминается – «ему нравятся светловолосые». Подумаешь, что там отросли темные волосы на пару сантиметров. Дел-то, если краску для волос в этом мире найду, то и не заметит никто.
– Вы не знаете, как нам попасть домой, – говорю, когда он уже совсем близко.
Мужчина садится на кровать, а я подтягиваю ноги к груди. Шевелю пальцами, наконец вернувшими себе способность двигаться. Что ж, хоть это радует.
– Ребенку не место в том мире, – отвечает он.
Меня сейчас будто очень здорово треснули по голове. Я нервно моргаю, не сводя с него взгляда.
– Простите… что? – недоуменно улыбаюсь ему.
– Девочка должна остаться тут, – он садится так близко ко мне, что в любой момент я могу накинуться на него и исцарапать за эти слова.
– Вы смеетесь? Это моя дочь. И до ее совершеннолетия только я решаю, где ей находиться! – возмущаюсь.
Какой-то бесконечный цирк.
– Скажи, ты хоть раз замечала в ней что-нибудь необычное? – мужчина никак не реагирует на мою браваду, придвигаясь еще ближе.
Нас разделяют всего несколько сантиметров, а я вижу только его стальные глаза.
В этот момент на меня накатывает волна дежавю. Будто уже такое было. Ага, когда Фил меня впервые поцеловал. Мы сидели вот так на его диване. У этого повелителя даже руки согнуты в той же манере и позе.
Я мотаю головой, отгоняя эту иллюзию, и сосредотачиваюсь на вопросе и словах, сказанных мужчиной.
– В каком смысле? – спрашиваю. – Моя дочь – самая обычная девочка. Да, она схватывает на лету, хорошо учится, готовится к школе. Извините, но она со мной со дня зачатия, я ее знаю лучше всех.
Умалчиваю, что иногда ленится произносить правильно буквы, но логопеды говорят, что такое бывает и с возрастом пройдет. Особенно, когда она пойдет в школу и там будет прислушиваться к другим детям.