Здравствуйте, я ваша ведьма! Трилогия

Андрианова Татьяна

Тем временем голос некроманта усилился, окреп, загудел металлом. Ему вторил более звонкий речитатив ученика. Правда, Тимофей часто не совсем точно произносил некоторые слова, но общего впечатления это не портило. Вдруг Дельфициус сделал эффектную паузу и резким взмахом старческой руки швырнул на горячие угли щепотку какой-то дряни. Густой, жирный дым повалил во все стороны. Мы дружно закашлялись. Эта гадость, называемая по недоразумению «благовоние», попадая в нос, вызывала безудержный чих вперемешку с надсадным кашлем, глаза нещадно слезились, а из носа текло. Ей-богу, гораздо гуманнее

было придушить меня подушкой – я приняла бы смерть с благодарностью, – но, похоже, они решили еще и пытать перед смертью. Садисты.

Когда дым немного рассеялся, Дельфициус шумно высморкался в сомнительной чистоты носовой платок, поправил сбившееся на кончик носа пенсне и взял в руку жертвенный нож. Просто удивительно, каким огромным смотрится лезвие, когда его подносят к твоей руке с твердым намерением вскрыть вены. Клинок показался мне размером с мачете.

Дельфициус спокойно (а чего ему волноваться, не его же кровь обагрит жертвенный алтарь!) приложил нож к моему запястью. Я невольно дернулась. Сталь оказалась холодной.

– Не дергайся, – осклабился некромант. – Еще порежешься.

Это он шутит так, что ли?

Он чуть-чуть поднял лезвие, замер на мгновение и полоснул прямо по венам. Резкая боль – и кровь потекла темным ручейком прямо в выдолбленное углубление. Это был последний шаг, круг замкнулся.

Я тысячу раз чувствовала, как закрывается круг, но сейчас все было иначе. Магия оказалась холодной на ощупь и несла с собой запах могильного тлена и смерти.

– Ты еще всплакни, – зло предложил Ахурамариэль. – После будешь писать книгу «Как я была жертвой злобного некроманта». Сейчас надо о другом думать. Ну сделай же что-нибудь! Не лежи бревном!

Но на меня нахлынула какая-то апатия, и глас вопиющего меча на подвиги не вдохновлял. Я глубоко вздохнула и прислушалась к ощущениям организма. Боль в запястье была ноющей, саднящей и какой-то далекой. Короче, терпеть можно. Мысли текли ровно и неторопливо, как спокойная полноводная река с тихим течением. Вот сейчас помру, и никто не узнает, где могилка моя, никто не пойдет за гробом, никто не станет плакать и кидать цветы на белый саван… У меня и гроба-то не будет…

– Тьфу!– в сердцах сплюнул меч. – Сентиментальная идиотка!

«Попрошу относиться с уважением к моим душевным переживаниям», – насупилась я.

– Вместо того чтобы предаваться душевным страданиям, лучше вглядись в окружающее действо. Вон Дельфициус мечется, как кошка на раскаленной крыше. Похоже, что-то пошло не так.

Я растерянно моргнула и огляделась по сторонам. Дельфициус ожесточенно листал свой фолиант. Заскучавший Тимофей не смел лезть с вопросами к учителю и скучал, пиная ножку медной треноги.

– Может, я что-то не прочел? – кусал в исступлении губы некромант. – Да нет… Я все прочел… Не понимаю! – Маг принялся заламывать руки. – Я нашел этот фолиант!.. Я чуть не погиб, доставая его! Я унижался! Пресмыкался! Пошел на сделку с этой эльфийской идиоткой, жаждущей мирового господства! Я собрал благовония,

нашел подходящую жертву… И что?! Все пошло прахом?

Некромант нервно заметался внутри круга, как пойманный в коробку таракан.

– Да-а-а, – задумчиво протянул Тимофей. – Все просто дракону под хвост…

При словах ученика маг подпрыгнул на месте, будто кто-то ткнул его шилом в филей.

– Точно! – возвестил он, бешено тараща глаза на побелевшего от ужаса парнишку. – Дракон! Как же я сразу не догадался… Для такого сложного заклятия нужна не жертва… а супержертва! Тимофей, иди в темницу и приведи сюда Змея. Будем его в жертву приносить.

Ученик поборол страх и поинтересовался:

– А че я-то?

– А кто? Я?

Рыжий шаркнул ногой по каменной плите, но с места не сдвинулся.

– Тимофей! – Некромант угрожающе навис над учеником. – Приведи Змея!

Парнишка насупился и поплелся было в сторону двери, но наткнулся на контур круга как на невидимую преграду и остановился как вкопанный.

– Тимофей! Я кому сказал?!

Парнишка вжал голову в плечи, шмыгнул носом и сообщил:

– Вы же не прочли заклинание завершения.

Каждый уважающий себя маг прекрасно знает, для чего чертится защитный круг. Знает и то, что покидать его без завершения заклинания никому не рекомендуется. Были случаи, когда не вполне сформировавшийся демон просто порвал магов на множество кусков. Тимофей помнил об этом, чем вызвал мое невольное уважение.

– Не говори ерунды! – Некромант побагровел и принялся надуваться, как будто кто-то накачивал его насосом. – Здесь не требуется заклинание завершения. Магия не сработала. Иди, я тебе сказал.

Тимофей вжал свою рыжую голову в плечи, но с места не сдвинулся, стоял насмерть. Дельфициус четко осознал, что сдвинуть ученика с места можно только на буксире, и топнул ногой с досады. Ну почему такой грандиозный замысел может сорваться из-за нерешительности суеверного дурака! Вот и набирай после этого деревенских парней в обучение. Некромант демонстративно прошествовал до меловой линии и… остановился. Смех смехом, а вдруг и правда вызванное из темного небытия нечто кровожадно поджидает своего создателя где-то за чертой. Бр-р-р… Старик невольно вздрогнул от страха.

Мне стало холодно и потянуло в сон, но спать на камне… Этак и ревматизм заработать можно.

– Я, конечно, не жалуюсь, но меня в жертву сегодня будем приносить или нет? У меня уже руки-ноги затекли… и весь организм тоже.

Мое в целом невинное замечание подействовало на Дельфициуса, как удар бича на дикую лошадь: он совершил скачок вверх, приземлился на меловую черту, завизжал от ужаса и заметался по периметру, как тигр по слишком тесной клетке.

– Ну почему?! – вопил он, вцепляясь в собственные седые космы. – Почему в древних фолиантах опускают самые интересные подробности? «Нужно принести Великую жертву», – пишут они. А что это за жертва? Человек? Слон? Может, дракон?.. Конечно, – некромант почесал затылок, – можно попробовать пожертвовать эльфийского принца, полугоблина или Змея наконец… – Старик вперил пристальный взгляд в меловую черту на полу, словно ожидал, что она вдруг оживет и дотянется до двери.