Здравый смысл ушол на обед
Шрифт:
Это трудно понять. Труднее всего - представить, что есть человек, который может своими глазами видеть, как растут цены, падают пенсии, как растаскивают заводы и фабрики, и при этом срывать всю свою ненависть на соседней стране, и подлизывать тем, кто это всё с его страной делает.
Впрочем, человек - есть животное склонное к деградации, достаточно вспомнить, что после относительно неплохой и просвещённой античности наступило средневековье. Слабое, грязное, утратившее и культуру, и традиции. То есть - человечество примитивизировалось, не без помощи распространителей добра - церкви. Запрещавшей,
* * * *
Командир приехал к нам на передовую. Я уже давно и прочно обосновался на передовой, в частности, в Донецком Аэропорту. Аэропорт был большим, и некогда очень даже неплохим для регионального. Так получилось, что именно аэропорт стоял на линии соприкосновения и он отделял позиции стремительно растущих добровольческих батальонов от позиций новороссов. Насколько я знал, добробатовцы уже давно надрючивались против Донецка, поэтому сейчас были совершенно безбашенными, и без того слабая мораль совсем исчезла и они стремительно превращались в военнизированные банды. Грабили, убивали, и вывозили тоннами всё, что только можно.
В аэропорту я решил сделать себе уютненькую позицию, поэтому здание аэропорта взорвали напрочь. На диспетчерской вышке установили РЛС, окружили его цепью ДОТов, траншей, и все сто двадцать САУ, которые прибыли со мной, встали в аэропорту. Оттуда они могли долбить на пятьдесят километров, то есть - почти по всей линии фронта, и даже задевали тылы добробатовцев.
Тут же поставили укреплённые казармы, штабы, здание лазарета и скрытые под землёй склады с боеприпасами, оружием, техникой. Танки ушли именно в такие подземные ангары, где их не было заметно ни со спутника, ни подкравшемуся диверсанту... если бы он мог подкрасться.
Всего аэропорт окружали сто пятьдесят ДОТов и большие минные поля, мы ждали штурма, поэтому военные вовсю трудились над установкой оборонительных сооружений. Им в этом помогали зонды Протосса.
Перед приездом командира я обещал перетащить к нему в НР побольше артиллерии - с другой стороны тоже стремительно росло число пушек и гаубиц, хотя это в основном и были старые советские орудия.
Когда командир приехал, он застал любопытнейшую картину - мои солдаты, которые пополам русские и латиносы, устанавливали артиллерию. Это были самоходные гаубицы Мста - четыреста штук. Их решено было не выпускать дальше - заводы России перешли на выпуск гаубиц нового поколения, а Мсту - продали нам, плюс мои заводы подсуетились и переделали буксируемые в самоходные, нарастив башни, броню, установив полноценный автомат заряжания и компьютеризированное наведение.
Главком приехал кортежем из четырёх броневиков, вылез из машины и присвистнул:
– А неслабо вы тут поработали, - перед нами был стройные ряды гаубиц, установленных в три шеренги.
– Ещё бы, - я подошёл к нему и протянул руку, - рад видеть вас живым и здоровым. Ещё не вымотала вас война?
– Какой там, - он отмахнулся, - больше по хозяйственной части волнуюсь, столько оружия нужно раздать,
– выглядел он и правда немного грустным.
– Вот поэтому я в своей армии числюсь всего лишь полевым командиром, - я ухмыльнулся, - и хлопот нет, и по врагу пострелять можно.
– Ты говорил, что будут показательные стрельбы?
– Да, да, - я развернулся к гаубицам, - мы уже заканчиваем с приготовлением. Что-то вы рано приехали.
– Вовремя, - он захлопнул тяжёлую дверцу броневика, рядом с которой стоял и оглядел всё то, что мы здесь наворотили, - хотел для начала посмотреть, как вы тут устроились. Как людей моих устроили.
* * * *
И мы пошли по военной базе, которую фактически развернули здесь мои солдаты. Казармы - на три тысячи солдат, целый жилой район, большое здание госпиталя, штаба, складской комплекс и конечно же - инженерные войска. Эти почти полностью состояли из латиносов, которые уже очень хорошо освоили использование инженерной техники и роботов.
Валентин, так звали главкома, осмотрел всё это с большим любопытством, а потом мы пошли посмотреть последний эшелон обороны базы. Всего эшелона было три. Мы подошли к ДОТу, и заглянули внутрь - внутри была небольшая просторная бетонная площадка, с тёплым полом, между прочим, на крыше ДОТа - зенитная турель с электромагнитным счетверённым автоматом.
Командир лично пострелял из стоящего тут станкового пулемёта НСВ, потом пошли через минное поле. Управляемое, поэтому безопасное. Я для верности связался с центром и переговорил. Дальше мы вышли к позициям роботов.
– А это что такое?
– удивился главком, увидев роботов, которые стояли ровными рядами и ждали приказа.
– Роботы. У нас разработали различных роботов, в том числе и артиллерийскую модель, снабжённую 82-мм автоматическим миномётом. Такие роботы составляют первый эшелон обороны - они патрулируют территорию. Плюс нам не страшно потерять их в результате обстрела.
– Ну как знаешь, - командир посмотрел на большущего робота-танка, - Бр... и что, он правда автономный?
– Да. Хотя автономный режим не основной, основной - телеуправление.
– И как? Эффективно?
– Я лишь скажу, что в нашей бронетехнике нет прямого контакта с полем боя вообще. Пилотируемая техника отличается лишь тем, что капсула экипажа находится внутри машины, а не в удалённом центре. Её легко можно извлечь из машины и установив контакт через спутник, использовать как пульт удалённого контроля.
– Блин, гениально, - главком улыбнулся, - и как, работает?
– Да. Установили капсулы в Донецке. Сейчас по району курсируют двадцать танков, их экипажи, если так можно выразиться, постоянно меняются. Когда танк излишен, или слишком заметен, в дело может вступить робот-солдат или робот-разведчик.
– Этих я ещё не видел.
– Они вон там, за танками, - я пошёл вперёд и правда, за танками обнаружились роботы-разведчики. Это были небольшие гусеничные бронированные машины. Внутри пряталась оптика, перископ и эндоскоп - средства разведки.