Здравый смысл ушол на обед

Курама

– А смысл?
– спросил Аргентинец, - если у вас уже были технологии, достаточные для этого, не лучше было бы самостоятельно спроектировать себе собственный проект, не делясь с русскими?

– Нет, тут есть несколько подводных камней. Во-первых - русские смогут заказывать свои ПЛ на наших заводах, при этом получат практически то же самое, что и на своих. Это увеличит поступления в наш бюджет. Во-вторых - в случае войны у нас будет дополнительная база снабжения - можно будет купить нужные материалы и детали в России. В третьих - мы рассматриваем Россию как важного стратегического партнёра. Они во многом на нас похожи как в политическом, так и в историческом плане. Вполне возможно, что мы будем вербовать людей во флот АС

в России, и наоборот. В результате - мы получим больше подготовленных кадров, а так же возможность нашим военным служить по контракту у наших союзников - если они будут нам не нужны. Это намного лучше, чем просто списывать моряков на берег... В конце концов, если две крупные ядерные морские державы заключат договор о ненападении - это существенно изменит баланс сил. Причём - в нашу пользу.

– Хорошо, уговорили, - аргентинец широко улыбнулся, - я так понимаю, этот проект тоже будет реализовываться на ваши деньги?

– Частично. Поначалу больше, но мы будем стремиться заменить поставки из Абстерго на локальные продукты, вплоть до полной локализации и полностью самостоятельного выпуска ПЛ. Надводные корабли тоже не стоит забывать, но... после того, как мы разгромили авианосцы, их строительство по всему миру приостановилось.

– Да, - прищурился Аргентинец, - это конечно же, "эффект гинденбурга". Уверен, авианосцы имеют огромный потенциал. Мы недавно обсуждали в штабе флота дальнейшее развитие.

– Вот как?
– я удивился, - и к чему вы пришли?

– Если вкратце - то мы пришли к тому, что нам нужно развивать ВМФ, причём максимально. Сухопутно мы не граничим ни с одной страной, кроме Коста-Рики. Собственные сухопутные силы у нас только для защиты от вторжения и внешнего врага. Было принято решение направить около половины всего военного бюджета на ВМФ и Морскую Пехоту, ещё тридцать процентов на авиацию и только двадцать - на сухопутные силы внутри страны.

– Что ж...
– я задумался, - это логично. РВСН в данном случае не следует учитывать в военном бюджете вообще, это особая статья, которая должна быть секретной.

– Так и поступили, - кивнул он, - на данный момент мы обладаем примерно двадцатью миллиардами, соответственно, на строительство флота уйдёт десять миллиардов. Часть средств уйдёт на слом морально устаревших кораблей.

* * * *

К месту проведения испытания мы прибыли на самолётах. В правительственном самолёта АС летели журналисты, следом за ним летел второй лайнер... к слову, немаловажной деталью являлось и то, что это был за лайнер. Мощный самолёт с электрическими двигателями. Очень необычной компоновки - фюзеляж похож на обычный авиалайнер, но в хвостовой части у него мощная турбина в кольце и на электромагнитном подвесе. Такие же турбины - в крыльях, лайнер может взлетать вертикально, повернув все турбины горизонтально, после чего за счёт отклонения хвостовой турбины - набирать скорость, вплоть до выхода на планирование. Вероятность отказа такого двигателя на порядок меньше, чем у реактивного. К тому же - он может и планировать, и лететь по-вертолётному, и в нормальном горизонтальном полёте, до шестисот километров в час делает. Безопасности так же способствует то, что в самолёте нет сложных топливных механизмов, турбины сделаны из сверхпрочного полимера, выдерживающего как натяжения, так и удары, например, обстрел из огнестрела, непогода самолёту не страшна...

Журналистов пришлось откачивать, после того, как их усадили в это чудо техники. Самолёт, кстати, для руководства АС спроектировал Берси и сделал на своих предприятиях Директор. Я летел вместе с правительством, всё-таки, я принимал непосредственное участие во всём происходящем. Предстояло маленькое ядерное испытание, целью которого является во-первых - продемонстрировать

всему миру наличие у нас ядерного оружия, а во-вторых - заснять эпичные кадры ядерного взрыва. Так уж получилось, что почти все такие кадры - остались нам с плёночной эпохи, цифровых записей, замедленных, и так далее - нет. И не случайно - электромагнитный импульс во время взрыва легко уничтожает всю электронику, в том числе и видеокамеры. Но я об этом уже позаботился, экранировав свои видеокамеры.

Лететь было весело. Мы летели три часа из Буэнос-Айреса на юг страны. Чуток не долетая до Огненной Земли. Там было практически аналог русского заполярья. Пока летели, я оценивал работу моих друзей на правительство АС - салон самолёта действительно был сделан Очень хорошо. Не последним в его отделке было то, что взлётная масса у самолёта намного больше, чем у обычного авиалайнера, на материалах не экономили.

Вот и сейчас наблюдали за результатом этой не-экономии. Журналисты летели в правительственном самолёте с удовольствием - тут был бар, голографические мониторы, шикарная отделка ценными породами дерева - то ли красное, то ли морёный дуб, то ли ещё что-то в этом роде. Самшит, кажется...

Среди журналистов царил тот ещё бедлам, пили, отдыхали, играли в карты и смотрели телевизор - благо, в общем салоне было четырнадцать голомониторов. Я вышел к ним, жуя эмемдемсик, и поставил конфетки на полочку.

– Господа журналисты, - я постарался быть громче, - в общем-то, вы уже знаете, что сейчас произойдёт. В целях безопасности - наблюдать за взрывом будем с борта самолёта. Иллюминаторы не имеют электромагнитного экранирования, поэтому если вы попытаетесь снимать через них, то ваши камеры, если они не плёночные, сгорят.

Журналюги покивали, но далеко не все. Некоторые - совершенно необучаемые. Что ж, их накажет ЭМИ.

Я открыл панорамное окно, которое здесь было. Большое такое окошко. Те, кто меня слушал, молча наблюдали за происходящим - за окном открывался вид на глинистую тундру от края до края, то ещё местечко! Некоторые подоставали свои камеры и начали съёмку.

– Когда начнётся?
– спросил меня один из них, кажется, русский военкор.

– Скоро, - я сверился с часами, - команда на старт уже дана, ракеты летят.

Я был прав - не прошло и минуты, как на горизонте появились ракеты. Я указал им:

– Видите, вон там, в небе, на восемь часов от направления нашего полёта.

В небе и правда была точка. Вскоре она разделилась - всего в ракете было двенадцать боевых частей. Журналюги начали снимать, некоторые просто смотрели... Наконец, множество этих точек быстро снизилось и на пустыре под нами начали появляться взрывы. Мощность каждой БЧ - по одной мегатонне. Взрывы дошли до нас не сразу - мы снизились на высоту двухсот метров и были на приличном удалении. Под нами помимо тундры были макеты домов и военной техники, так же набросали различных старых бензиновых машин - штук пятьсот, наверное. Взрыв был шикарным - машины отбросило далеко, ударная волна распространялась красиво. Я заметил, после того, как произошли взрывы:

– Прошу заметить, все двенадцать боевых частей в ракете самонаводящиеся, они способны поражать одной ракетой двенадцать целей от места взрыва ракеты. Так же прошу особенно отметить, что в ракете использован термоядерный принцип с минимальным радиацонным загрязнением.

– Это как?
– спросил тот же русский военкор. Остальные страны, кроме разве что США, ядерным оружием не обладали, им был важен сам факт...

– Уровень загрязнения такой же, как и от обычного взрыва, но заражение держится не годы, и даже не дни, а около десяти минут, после чего происходит окончательный распад действующего вещества.