Здравый смысл ушол на обед

Курама

Тогда будущее казалось за мега-структурами, гигантскими постройками, колоссальными терраформировальными проектами, вроде поворота рек, строительства гигантских плотин, космических лифтов и тому подобным. Что ж, именно тут мы и сошлись - я тоже ориентировался на упрощение человеческой жизни и решение конкретных задач, таких, как низкая экологичность ДВС, низкая скорость наземного транспорта, электроснабжение далёких регионов и так далее. Можно сказать, что на мне наука вернулась в ту колею, по которой шла до начала эры электроники - на большие проекты.

В

каком-то смысле это не просто так. Чтобы создать всё то, о чём мечтали в детстве наши мамы и папы, нужно было решить несколько огромных по своей значимости и сложности технических задач. Чтобы построить гигантский мост, нужен бетон с гигантской прочностью. Супербетон, который разработала цивилизация Крии, состоял из двадцати семи различных компонентов, каждый из которых проходит крайне сложную обработку - в результате я получаю материал, прочнее стали, хотя его намного сложнее делать, чем обычный бетон.

Нужны были компьютеры - но это лишь одно из многих требований. Нужны были технологии, конкретные технологии, которые позволяют создать те или иные технические приблуды и в итоге - построить что-то великое. Огромное как по значимости, так и по размеру.

Проект Сельского хозяйства начался в России уже давно. Едва ли не с началом деятельности в России, но если когда-то директор-старший строил Абстерго-Агро, насыщая колхозников первоклассной техникой и снабжая их по первому разряду, то сейчас его преемник, директор-младший, начал с совершенно другой стороны. Со стороны роботизации, автоматизации и максимально управляемого сельского пространства. Поля - как гигантское поле тетради в клеточку. Бетонированные полосы делили огромный ландшафт на ровные отрезки сто на сто метров, и таких вот клеточек было невероятно много. Двадцать пять миллионов. Огромная сеть трубопроводов приводилась в движение несколькими насосными станциями, пять крупных водохранилищ обеспечивали водой, там же разводили рыбку, но её было немного. Осетры.

Роботов в хозяйстве было почти сто тысяч, самый простой - это трактор, только без кабины. Работали все роботы, ориентируясь именно на квадратное поле и от этого отталкивались все. Это лишало нас двух больших проблем - неспособность простого алгоритма трактора проанализировать сложный ландшафт поля и переход грунтовых вод. Бетонированные дороги снизу имели десятиметровый внутригрунтовой забор, через который не проходила вода. В каждой ячейке свои характеристики влажности, своя система для осушения грунта. Более того, над полем по бокам дороги и в центре поля установлены специальные осветительные столбы, которые освещают поля утром и вечером, давая растениям дополнительный корм с помощью фотосинтеза.

В общем, я ожидал урожай в триста миллионов тонн зерна, картофеля, овощей, и ещё три тысячи тонн тунца и осетра. Это примерно равно всей рыбопромышленности России - сейчас они производили четыре тысячи тонн. Я дал добро на проект рыбопромышленности.

* * * *

Когда я вернулся в Централ-Сити и рассказал Каре, чем занимался всё это время, что я отсутствовал,

она мне даже не поверила. Девушка явно похорошела, так что лежать на её коленках было одно удовольствие. Я расположился прямо на Каре, которая не выпускала меня из рук.

– И зачем тебе с этим возиться?
– она не понимала того, чем я занимался. Вообще.

– Такова работа, - я прижался щекой к её отсутствующей груди, - и вообще, какой бы сильный я ни был, накормить голодных не смогу. Для этого нужна не сила, а долгая и сложная организация производства продуктов.

– Как знаешь, - она забралась пальцами в мои волосы, - кстати, мы поймали зума.

– Молодцы, - я зевнул, - не убили?

– Нет, посадили в нашу тюрьму.

– Молодцы...

– И тут объявился какой-то странный человек на космическом корабле...
– кара убаюкивала. Тёплая, мягкая и пахнет хорошо, - говорил, что ему нужна наша помощь, а сам он из будущего...

– Ага...
– я зевнул, - стоп, из будущего?
– резко согнал сон и посмотрел на Кару, - это как?

– Ну...
– кара задумалась, - я ещё не поняла. Штейн там уже три доски изрисовал формулами, хочет построить машину времени.

– Отставить! Со временем играть КРАЙНЕ опасно! Где он?

Я слез с Кары, она пошла и взяв в руки какую-то карточку, протянула мне:

– Он дал только это.

Кстати, лежал я на кроватке Кары, в её комнатах. Она протянула мне карточку. Визитку, на которой был указан Адрес. Ну-ка... да, ещё и следилка встроена в карточку. Шикарно!

– Так, - я поднялся с кровати и серьёзно посмотрел на Кару, - я должен разобраться с этой хренью. Путешествия во времени - штука крайне опасная и непредсказуемая. Нужно его остановить, и главное - узнать, откуда у него машина времени.

* * * *

Штейн действительно обнаружился в своей лаборатории, он что-то чертил и был в активном научном процессе. Хватался за голову и многого не понимал.

– Профессор, у нас проблема. К вам прилетал этот чувак на машине времени?

– Да, - штейн поднял голову и посмотрел на меня, как будто впервые увидел, - вам уже сообщили? Я этого не понимаю, технология явно не нашего уровня, но... мы же можем путешествовать во времени благодаря тахионному ускорителю.

– Вот именно, профессор. Время - очень хрупкая штука. Нельзя просто взять и изменить что-то в прошлом, это породит новую временную линию, разрушит естественный ход вещей, и кто знает, к чему приведёт в будущем. Вам не хуже меня известно, что любое событие будет иметь крайне непредсказуемые последствия.

– Да, да, - кивнул профессор, - крайне непредсказуемые. Хорошие или плохие...

– Которые нельзя уже исправить, просто вернув всё на свои места, - прищурился я, - профессор, мы должны остановить вмешательства во временной континуум, пока это не привело к большой беде!

Штейн посмотрел на меня с интересом, а потом кивнул и бросил взгляд на свои записи:

– Вы правы. Но как мы сделаем это, если нас от преступников отделяет время? Они в будущем, а может быть, в прошлом... где именно? Никто не знает.