Зэка укроет тайга
Шрифт:
— Неужели ты не понимаешь, что может произойти детонация и все взорвется.
— Послушай, брательник, что-то я тебя не совсем понял, что ты предлагаешь? Чтобы я сейчас занялся детонированием? Искал этот чертов запал?! Даже если я его отыщу, то не будет никакой гарантии, что не случится воздействие извне. Взрыв все равно может произойти!
— Надо позвонить в МЧС, — твердо проговорил Аксенов. — Они решат эту проблему.
— Коля, послушай, что предлагает наш родственник, которого мы когда-то вытащили из петли. Он хочет, чтобы приехали МЧС с прокуратурой и повязали нас под белые рученьки? Нет! Я на такое не подписывался.
— Постой, не суетись, — спокойно отозвался Николай. — А кто тебе сказал, что мы должны им представляться? Никто даже и не узнает, что мы «побегушники». Теперь у нас и паспорта есть… Они, кстати, вполне качественные. Нужно звонить в МЧС и разминировать. Они никакого отношения к «краснопогонникам» не имеют, все-таки людей спасают. Встретим, покажем дорогу. А там каждый из нас разбежится в свою сторону. Ты думаешь, кто-нибудь будет всматриваться в наши физиономии во время того, что творится наверху? — Петр молчал. — К тому же в первую очередь мы себя спасаем. Где гарантия, что этот взрыв не накроет нас сразу после того, как мы выйдем? Вот то-то и оно… Как ты собираешься связаться с МЧС? — повернулся Николай к Аксенову.
— У меня есть многоканальная рация, — постучал тот себя по карману куртки.
— Ах, вот оно что. А она пробьется сейчас? Сам же знаешь, что там наверху творится.
— Уверен, что возьмет. Будут помехи, но обязательно возьмет.
— И еще вот что, — сурово проговорил Петр, — только не надо по рации здесь разговаривать, может сдетонировать! Кто знает, на что настроены взрыватели. Вдруг, на радиосигнал?
— Я выйду из пещеры.
— Разумно.
Обратная дорога не показалась Аксенову короткой. Освещая себе путь, он опасался упасть на камнях, казавшихся ему теперь невероятно скользкими, но в конце концов вышел из пещеры, за пределами которой продолжало грохотать, отзываясь в ее углах глуховатыми раскатами. Море взволнованно шумело, накатываясь на каменистый берег широкой полосой воды. Разбившись о скалу, вода тотчас отступала, оставляя после себя грязную клочковатую пену. По шатким камушкам Дмитрий поднялся на небольшой пригорок, откуда был виден океан, густевший синей краской у самого горизонта. А вверху, пугая разрывами выплескивающейся лавы, темно-коричневым исполином возвышался вулкан, без конца извергая струи темного пепла.
Аксенов переключил рацию на частоту службы спасения МЧС. За годы работы в институте вулканологии он ни разу к ним не обращался, хотя мог припомнить пару случаев, когда их помощь была просто необходима. Сейчас был тот самый час, когда следовало обратиться за помощью. Рация затрещала, реагируя на помехи в эфирном пространстве.
— Беркут, ответь Сопке Безымянной. Прием!
— Беркут на связи, — услышал Аксенов через усиливающийся треск и, бросив взгляд на вулкан, увидел, как из конуса брызнули языки пламени, а за ними натужно по крутым склонам повалила лава.
— Нахожусь в восточной части квадрата «сорок четыре». В гроте обнаружен японский сухогруз, загруженный тротиловыми немецкими шашками. По предварительным подсчетам, взрывчатого вещества на судне не менее двадцати тонн. Прием!
Некоторое время стоял треск, заглушавший взволнованный голос, потом через сильные помехи пробился вопрос:
— …Назовите точные координаты…
— Сопка
— Беркут Сопке Безымянной, вас понял. Никуда не уходите, мы вылетаем! Скоро будем на месте. Конец связи.
Аксенов выключил рацию. Оперативно, однако, среагировали, он рассчитывал на более продолжительный диалог. Цепляясь за торчавшие кустарники, Дмитрий стал спускаться со склона.
Глава 12
Что там грохочет? Или Как рвутся вулканы
31 июля
Груз с атомной начинкой отыскался.
Степан Шашков, стараясь не показать своего волнения, положил рацию.
— Товарищ генерал-майор, — вошел в палатку капитан Савельев. — Только что передали из гидрометцентра, в районе Алеутских островов произошло сильнейшее землетрясение. Его эпицентр примерно на глубине двух с половиной километров. Это цунами! Часа через три оно докатит до Камчатского берега.
Час от часу не легче! От удара цунами взрывчатое вещество непременно сдетонирует, не хочется даже думать о том, что может произойти с побережьем Камчатки, а быть может, и со всем миром после взрыва. Чистого времени оставалось часа два с небольшим. Не так уж и много, но вместе с тем достаточно для того, чтобы успеть до удара цунами.
Генерал-майор стремительным шагом вышел из палатки, колыхнувшей вслед пологом.
— Все! Вылетаем! — бросил он капитану, поспешившему за ним.
— Куда?
— В квадрат «сорок четыре».
Пронзительно напомнил о себе спутниковый телефон, заставив приостановиться. Посмотрев на высветившийся номер, генерал невольно сглотнул.
— Генерал-майор Шашков на связи.
— Степан Федорович, это вам из администрации президента звонят, — прозвучал вежливый голос помощника президента. В таких высоких структурах не любят повышать интонаций. С одинаково ровным тоном они сообщают как о новом высоком назначении, так и о состоявшейся отставке. — Как у вас обстановка?
Шашков едва сдержался, чтобы не чертыхнуться: на его глазах буквально рушился целый мир, и помешать этому он просто не в состоянии, а вопрос был задан с той беспечностью, с какой посторонний человек интересуется здоровьем престарелого троюродного деда. Задан так, для проформы, из вежливости, как некое вступление к главной теме разговора.
— Обстановка очень тяжелая. На Камчатке активизировались буквально все вулканы, даже те, которые прежде считались потухшими. Мы проводим эвакуацию Петропавловска-Камчатского, но, к сожалению, наши силы на пределе, имеются жертвы… Много жертв! Некоторые поселки просто сметены лавовыми потоками, — кричал он в трубку, пытаясь перекричать гул вулканов.
— Что у вас там за грохот?
— Это взрываются вулканы!
— Вот как… К вам направлены дополнительные силы, через несколько часов они уже будут на месте. Нужно стабилизировать ситуацию. Попробуйте продержаться и, самое главное, сделайте все возможное и невозможное, чтобы спасти людей.
— Это наша работа, — произнес Шашков, надеясь, что его слова прозвучали без всякого пафоса.
В какой-то момент ему хотелось рассказать об обнаруженном японском сухогрузе с динамитом на борту, но он передумал. Не самое подходящее время для откровений. Вдруг это всего лишь ложная тревога, что тогда?