Зэка укроет тайга
Шрифт:
— Докладывайте о ситуации каждый час, мы должны быть в курсе всего, что происходит.
— Да, конечно.
— У нас к вам будет одна просьба…
— Я вас слушаю, — прокричал Шашков.
— Нужно переправить в безопасное место подполковника Следственного комитета Афанасия Покровского.
— А где он? Как его найти?
— Он откомандирован в Юрьевскую исправительную колонию строгого режима № 463. В настоящее время с ним и с начальником колонии Евдокимовым потеряна связь. Попробуйте выяснить, что там происходит в действительности, а потом доложите.
Колония
— Есть доложить! — ответил генерал-майор и отключил телефон.
Помощник президента Головлев с заметным облегчением положил трубку телефона на рычаг — все-таки не каждый день он превышает свои полномочия, если об этом доложат президенту, его просто попрут с работы, — и посмотрел на дочь.
— Ты слышала?
— Да, папочка, — произнесла Анна, покусывая губы, чтобы не разреветься, — ты у меня самый лучший.
— Генерал Шашков сделает все возможное, чтобы вытащить Афанасия оттуда. Я его знаю давно, ему можно доверять. Но хочу сразу тебе сказать… Сделать это будет непросто. Там сейчас настоящий ад.
Анна подошла к отцу и, обняв его за плечи, произнесла, всхлипывая:
— Спасибо тебе, папочка… Я тебя так люблю…
— Ну, что ты, доча, что ты… — расчувствовался Игорь Петрович.
— Знаешь, папа… Я перед ним очень виновата, я не должна была поступать так… Он меня не простит… Ну и ладно, только чтобы был жив.
— Будем надеяться, что все будет хорошо.
Сопки, плотно обступившие лагерь, глухо гудели, наполняя окружающее пространство тревогой. В воздухе слышался какой-то звенящий звук, заглушаемый громовыми раскатами, доносившимися с Центрального хребта. Ощущение такое, будто где-то в пятидесяти километрах завязался нешуточный бой с применением артиллерии, но определить, в какой стороне, было невозможно, потому что раскаты снарядов доносились отовсюду. Жизнь в поселке протекала тревожно, но упорядоченно. Край глуховатый, расположен вдали от эпицентра, возможно, его не затронет, но, скорее всего, стихия непременно заденет своим крылом и этот заповедный уголок.
Полковник Евдокимов остановил машину у горной прозрачной речушки, бойко сбегавшей по камешкам в сторону моря, вышел из нее и осмотрелся. Сопки, притягивающие взгляд таежной величественной красотой, теперь показались ему угрюмыми и таящими опасность. Некоторые из них глухо и натужно гудели. Это не может продолжаться бесконечно долго, в любую минуту произойдет вулканический взрыв, и тогда на месте лагеря разольется большое лавовое озеро.
Присев на корточки, он черпнул ладонями воду, ополоснул разгоряченное лицо и недовольно хмыкнул:
— Речушка-то почти горячая. Скоро начнутся большие неприятности. Такие вот дела. Честно говоря, подобного здесь сроду не случалось.
Лагерь просматривался издали высокими серыми вышками. Колючие ограждения прятались за полосой низкорослой акации,
— А знаешь, я удивлен, почему до сих пор не гремит. Хотя вроде бы уже и пора…
Будто бы в подтверждение сказанных слов, с высокой сопки, густо заросшей могучей березой, прозвучал громкий хлопок, а потом над вершиной неровной гибкой струйкой потянулся дымок, все более крепчавший. Под ногами боязливо дрогнула земля, а струйка пепла все расширялась, распрямлялась и набирала высоту.
Подъехали к воротам лагеря, тотчас распахнувшимся. К припарковавшейся машине расторопно подскочил дежурный офицер, капитан Лепнев, и, выпятив грудь, принялся докладывать:
— Товарищ полковник, за время вашего отсутствия…
Его последние слова потонули в усиливающемся грохоте. Затем произошел толчок. Полное ощущение, что сопки, окружавшие лагерь, вдруг разом неожиданно подпрыгнули и сотнями мегатонн веса опустились на основание, заставив содрогнуться окрестность. Не выдержав тряски, с вершин покатились огромные валуны, сокрушая и ломая на своем пути многовековые березы.
Гора лопнула с оглушительным хлопком, и через широкую трещину повалила густая вязкая магма, поблескивающая красным раскаленным веществом. Сорвавшись с крутого склона, она покатилась в сторону лагеря. Полковник успел увидеть расширенные от ужаса глаза солдата, стоявшего на вышке, и в следующую секунду лавовый поток разрушил каменные заграждения и ударился в караульную вышку, опрокинув ее на запретную зону. В какой-то момент казалось, что лава остановится где-то в промышленной зоне, как раз перед неровным строем недавно сколоченных срубов, но уже в следующую секунду магма спалила деревянные постройки и устремилась к жилым баракам, захватывая все большую площадь.
С гор, выстроившихся с противоположной стороны ущелья, раздался громкий металлический скрежет, заставив невольно съежиться, и в следующее мгновение с вершин повалил густой едкий дым, а со склонов покатились огромные гранитные глыбы. Легко пробив каменные стены, они вкатились на территорию лагеря.
— Бродяги! — перекрывая нарастающий грохот, прозвучал чей-то пронзительный голос. — Беги, пока целы!
Из бараков выскочили арестанты и устремились к разбитым стенам.
По барабанным перепонкам неожиданно и резко ударила лагерная сирена.
— Дать предупредительный выстрел! — закричал полковник.
С караульной вышки трескуче застрочил автомат, заставив арестантов невольно присесть и вжать головы в плечи. Пригибаясь, они устремились в образовавшийся проем, прячась за валуны, вкатившиеся на территорию лагеря.
Повернувшись к Покровскому, Евдокимов произнес:
— Не знаю, чем все это закончится, но я должен быть здесь. У меня к тебе просьба, подполковник. Спаси сестру!
Улицы поселка продолжали заполняться лавой. Вспыхнули два деревянных дома, стоявших на склоне, разбрасывая тяжелые клубы дыма по ущелью. Раздались пронзительные крики. Призывы о помощи. Люди в панике разбегались по ущелью. Второпях похватав нехитрый скарб, бежали к автомобилям.