Зеленая банда
Шрифт:
В какой-то момент ему показалось, что он снова там, на заимке в гостинице. Хищный, немного снисходительный взгляд усталых глаз, заостренный нос и слегка опущенные книзу уголки губ. Ольга и тогда казалась ему староватой, а сейчас и вовсе напомнила курицу. Кожа под слоем косметики стала дряблой, а на шее появились мелкие морщинки. Бирюзовый пеньюар, через который просвечивали кружева черного белья, придавал ей даже нелепый вид.
— Ты как узнала, что я пришел?
— Снизу позвонили, — разглядывая его, сказала Шестакова. — Проходи.
Она посторонилась. Привезенцев протиснулся между ней и стенкой,
Ольга закрыла двери, развернулась к нему и обвила своими руками шею, буквально повиснув на нем.
«Если бы я знал»… — с тоской подумал он, отвечая на поцелуи. Она запустила руку за отворот плаща и, проведя пальцами по груди, стала расстегивать пуговицы. Одновременно ее нога скользнула по его бедру. Привезенцев склонился под тяжестью этой похотливой твари и, не удержавшись на ногах, рухнул на колени. Увлекая его за собой, она коснулась пола спиной и выгнулась.
«Господи! — покрывая ее дряблую шею поцелуями, думал Привезенцев. — За что? Лучше бы отсидел!»
В здание, где остался дежурный и Забелин, Матвей решил вернуться, используя тот же способ, что и для проникновения в казарму: через окно. Тем более со стороны леса они ничем не заделаны. К тому же идти по центральной дороге было теперь опасно. Ведь наверняка пришедшие с занятий курсанты сейчас бросятся к дежурному, чтобы выяснить, что произошло с Цыбиным. Да и в казарму зашли не все. Кто-то остался курить на улице. Еще он надеялся застать Забелина врасплох. Если получится, послушать, о чем он говорит с дежурным. Наверняка сейчас обсуждают его действия.
Матвей добежал до угла учебного корпуса и заглянул в первое окно. В нос ударил запах сырости и кострища. Взору открылась небольшая комната с разобранными полами. Он пригнулся и направился дальше. В отличие от казармы, сооружение, которое Забелин назвал учебным корпусом, представляло собой похожее на барак кирпичное строение с множеством комнат. Осмотрев каждую и убедившись, что эта часть здания нежилая, он взялся за подоконник последнего окна и перевалился внутрь. Как и везде, здесь царили разруха и запустение. Повсюду валялись обломки столов и стульев. В углу сиротливо стоял раскуроченный шкаф. Под ногами хрустело стекло. Осторожно прокравшись к дверному проему, Матвей выглянул в коридор и тут же различил голоса Забелина и дежурного. Они по-прежнему были в фойе и негромко что-то обсуждали. Матвей осторожно открыл дверь напротив. Это помещение разительно отличалось от тех, что он осмотрел. Оно было убрано и в нем стояло с десяток ученических столов и стульев. На стене висела обычная школьная доска. В соседней комнате также был оборудован класс. Здесь еще была и наглядная агитация в виде плакатов с подробным описанием оказания первой помощи при повреждении конечностей, карта мира, несколько стендов со схемами технологического процесса различных производств. Матвей узнал установку для переработки нефти и атомный реактор. По соседству был оборудован небольшой кинозал. Вместо стульев были скамейки, которые стояли перед телевизором. Рядом, на столе, давно забытый видеомагнитофон и лазерный проигрыватель.
Осторожно прикрыв двери, Матвей прокрался в фойе. Забелин с дежурным продолжали пялиться в экран монитора.
Бесшумно ступая, Матвей подошел
— По ходу Цыба в глухом ауте, — констатировал дежурный. — Сейчас пацаны на меня наедут.
— Не ной, — предостерег Забелин.
Матвей приподнялся на цыпочки и заглянул через плечо Щеглова. На экране монитора были видны столпившиеся у кровати Цыбы парни. Размахивая руками, они что-то бурно обсуждали.
— Жаль, что звука нет, — посетовал Забелин.
— А где новенький? — робко спросил дежурный. — Я так и не понял, как он Цыбу…
— В окно влез, прополз вдоль кроватей, сбросил на пол и навалял, — угадал Забелин. — И никакой он вовсе не новенький.
— А кто?
— Учить вас будет.
— Чему?
— А разве нечему? — хмыкнул Забелин. — Видал, как Цыбу уделал?
— Так любой может.
В этот момент толпившиеся у кровати Цыбы парни дружно посмотрели прямо в камеру.
— Доперли! — обрадовался как ребенок Забелин. — Для этого нужно было консилиум собирать.
От толпы отделились трое и направились в сторону выхода.
— Сюда идут, — догадался Забелин.
— Так где же этот учитель? — задумчиво проговорил дежурный.
— Здесь я! — сказал Матвей.
Забелин вздрогнул, а Щеглов отскочил к столу. Враз повернувшись, они некоторое время смотрели на Матвея, словно перед ними был инопланетянин. Потом лицо Забелина просветлело:
— Ты и сюда через окно?
Матвей кивнул:
— А зачем? — удивился Забелин.
— Побоялся, что кто-то их этих, — он показал на экран, — снаружи казармы остался.
— Да, тебе бы пришлось туго, — кивнул Забелин.
— Ты меня не понял, — вздохнул Матвей. — Я за них побоялся, ведь кроме Цыбы мне больше никого не разрешили бить…
Забелин уронил ему на плечо руку и расхохотался.
В это время в фойе влетели сразу несколько возмущенных парней. Они были одеты в одинаковую камуфлированную форму. На ногах тяжелые армейские ботинки.
— Щегол, сука, кто… — завопил, но тут же, увидев Забелина, осекся коренастый парень с широким лицом и бесцветными бровями.
— Чавкин, ты чего раскричался? — строго спросил Забелин.
Вместо ответа парень развел руками и открыл рот.
— Там, — вбежавший первым показал в направлении казармы, потом посмотрел на монитор и, догадавшись, что Забелин все знает, передернул плечами: — Кто его так?
— Кого? — сделал вид, будто не понимает, о чем речь, Забелин. — Ты, Вася, чего врываешься как угорелый?
— Цыбу, — наконец обрел дар речи Чавкин. — Мы в казарму с занятий вернулись, а он у стены лежит. Морда разбита, — он бросил полный негодования взгляд на Щегла и вновь уставился на Забелина. — В центре никого, кроме дежурного, не было.
— И вас, — добавил парень, которого Забелин назвал Василием.
— А сам он что говорит? — Забелин сделал вид, будто озадачен происшедшим.
— Ничего, — подал голос третий. — За что его так?
Он был выше своих дружков. Смуглое лицо, черные волосы и отливающий синевой подбородок делали его похожим на кавказца.
— Грузин, — Забелин зло прищурился, — ты что, меня в чем-то обвиняешь?
— Цыбе кто-то навалял прямо в казарме, — Чавкин сверкнул глазами в сторону дежурного и вновь уставился на Забелина: — Неужели Щегол не видел?