Зеленая Роза или Двенадцать вечеров
Шрифт:
— Как ты посмела нарушить запрет? Зачем дверь отперла? Так это тебе не пройдет!
Схватил он ее, потащил в комнату с колодцем, изрубил топором — как же она кричала! — и бросил в колодец.
На другой день бедняк пришел на поле, где росла та самая капуста, и легонько подергал за кочан. Тут же явился великан.
— Зачем звал меня? — спрашивает.
Бедняк оробел:
— Я пришел о дочери спросить. Скажите, как ей у вас живется?
— Хорошо живется! Всем она довольна и счастлива, только вот скучает по сестре, так что приведи-ка
— Отчего не привести, если велите. Завтра и приведу.
И снова дал ему великан на прощанье кошель с монетами, такой же увесистый, как и два предыдущих. А бедняк пошел домой сказать средней дочери, что сестра зовет ее к себе.
На другой день в назначенный час отвел он ее к великану и получил еще кошель. Великан же, как вошли они с девушкой во дворец, говорит ей:
— О сестре забудь. Убил я ее за то, что ослушалась, и тебя убью, если слушаться не станешь. А покорна будешь, ни в чем отказа не узнаешь. Утром я уйду на весь день, а к ночи вернусь. Если есть или пить захочешь, или еще что возжелаешь, скажи о том вслух — и все исполнится.
Дал он ей, как и старшей сестре, перстенек и ключ и тоже запретил заходить в тайную комнату. С тем и ушел, оставив насмерть перепуганную девушку.
Целый день разглядывала она свой новый дом, а когда просила, чего ей хотелось, в тот же миг являлась неведомо откуда черная рука и подавала желаемое. К ночи великан вернулся, спросил, не ослушалась ли она его, посмотрел на перстенек, остался доволен и был ласков с девушкой. Наутро, уходя, повторил свой приказ.
Но едва девушка осталась одна, как любопытство, терзавшее ее весь предыдущий день, вспыхнуло с новой силой. Как и старшей сестре, захотелось ей во что бы то ни стало выведать, что скрыто в тайной комнате. И рассуждала, она точно так же:
— Сказать-то ему некому! Я только зайду, посмотрю, что там, — и назад!
Сказано — сделано. Отперла она дверь, вошла — и случилось с ней в точности все то же, что и со старшей сестрой: заглянула она в колодец, обомлела и выронила колечко, которое после все же изловчилась достать. Только никак не стиралось с него кровавое пятнышко, а наоборот все красней становилось. Вернулся великан, взглянул на нее, — а девушка побледнела как смерть, — увидел пятно на перстеньке и пришел в страшную ярость:
— Как ты посмела комнату отпереть, когда я запретил? А раз отперла, будет с тобой то же самое, что с сестрой!
Схватил он ее, поволок в комнату с колодцем, порубил топором и кинул в колодец.
На другой день пришел бедняк узнать, как его дочерям живется. Легонечко потянул за кочан и в тот же миг увидел великана:
— Я только хотел вас спросить, как дочерям моим живется?
— Хорошо живется, лучше некуда! А ты как думал, когда им ни в чем отказу нет! Только вот скучают они по младшей. Привел бы ты ее, — ну, хоть на время, — вот бы обрадовались!
Уж как не хотелось бедняку расставаться с младшей дочерью, —
Во дворце великан объявил девушке, как прежде сестрам, свою волю, дал ей ключ и перстенек и распрощался с нею до ночи.
Младшая была от природы самой любопытной, но и самой сообразительной из сестер. Она решила тотчас же посмотреть, что скрыто в запретной комнате. Тщетными оказались предосторожности великана! Первым делом девушка сняла перстенек, который он снимать не велел, а после отперла дверь в тайную комнату, заглянула в колодец с изрубленными телами и узнала среди окровавленных кусков рук сестрины. Справившись со страхом, выбежала из комнаты, заперла ее, снова перстенек надела и пошла разведать, что еще есть в этом проклятом дворце. Черная рука исполняла все ее желания, как прежде — желания ее сестер.
Смерклось. Вернулся великан, придирчиво оглядел ее, — а девушка и виду не подала, встретила его спокойно и весело. Осмотрел великан кольцо, — а на нем ни пятнышка! — обрадовался и стал ласков с ней.
— Вот и хорошо, — говорит, — что ты мне послушна. Счастливо мы с тобой заживем!
Так и шли дни за днями. Наведывался иногда бедняк спросить, как живется его дочерям, и великан с самым довольным видом совал ему очередной кошель и говорил, что дочери его не нарадуются на свою счастливую жизнь во дворце. А девушка, когда великан уходил, отпирала тайную дверь, глядела на сестрины руки, но прежде всегда снимала перстенек, так что великан ни о чем не догадывался.
Как-то заметила она в той страшной комнате полуоткрытую дверцу. Страха она не знала, а потому вошла и увидела посередине красиво убранной комнаты великолепное ложе, на котором спал прекрасный юноша. По его груди протекала река, в которой крестьянки с таким тщанием мыли овечью шерсть, что и не заметили девушку. А она обомлела и долго еще стояла так и глядела на прекрасного спящего юношу. И только вспомнив, что великан должен вот-вот вернуться, выбежала из запретной комнаты, наперед зная, что завтра снова придет сюда во что бы то ни стало.
Она вернулась и завтра, и послезавтра, и на третий день, и на четвертый. Великан же по-прежнему был с ней ласков, всем доволен и ни о чем не подозревал.
И вот однажды, когда девушка подошла к спящему юноше (а ходила она к нему всякий день), одна из крестьянок упустила свою пасму шерсти, — и река понесла ее вниз по течению. Девушка вскрикнула от неожиданности, и в тот же миг земля задрожала, пропали, неведомо куда, и река и крестьянки. Юноша пробудился, соскочил с ложа, подошел к девушке и сказал ей печально: