Зеленая ветвь
Шрифт:
– Господа, вы на сей счет плохо проинформированы, - с укоризной покачал массивной головой Рикман и поднял исписанный листок бумаги.
– Сию грамоту мне только что вручил секретарь. Она гласит о том, что несколько минут тому назад закончилось заседание герузии, где избрано новое правительство Греции - верховная комиссия в составе трех человек: господина Коллети, господина Колокотрониса и графа Августина Каподистрии. Граф - глава комиссии и председатель правительства.
– Как у этих греков все быстро делается!
– всплеснул
– Черт возьми, - вздохнул Доукинс и понимающе посмотрел на французского коллегу.
Оба резидента - французский и английский - поднялись с кресел. Алмейда опять потянул за руку Райкоса.
– Теперь нам, пожалуй, можно вернуться в зал заседаний и об услышанном поведать секретарю...
– Зачем? Это отлично сделает Рикман.
– А вы догадливы, Райкос.
– Все ясно. Рикман разгадал, какую интригу затеяли заговорщики.
– Да, но позвольте обратить ваше внимание на то, чего вы, дорогой Райкос, не заметили, - сказал Алмейда.
– Слушаю вас.
– Так вот-с. Отказ вашего резидента пойти на поводу у французского и английского правительств означает, что пехота этих держав пока не высадится в Навпали и их корабли не будут угощать нас ядрами...
– Вы хотите сказать, что, если бы Рикман поддержал своих коллег, они бы оккупировали столицу Греции?
– Немедленно! Французские и английские корабли этой ночью подошли вплотную к нашим бастионам.
– Вы считаете, что позиция русского министра сдержит их?
– Несомненно. Одно дело - напасть на греческую крепость и совсем другое дело - столкнуться с пушками русской эскадры, вступить в конфликт с Россией...
– Да, разница есть...
– То-то и оно! Однако Франция и Англия вряд ли откажутся от такого лакомого куска, как Греция. Но пока они опоздали. Опоздали потому, что сенат успел сформировать новое правительство.
48. ЗАГОВОРЩИКИ
В траурной завесе всенародной скорби Райкосу виделись светлые проблески.
Навсегда запомнилась Райкосу искренняя скорбь простолюдинов, когда, узнав о гибели президента, они оплакивали его. Свидетельства тому - яркие эпизоды ненависти греков к подлым интриганам.
...Вместе с комендантом Алмейдой они выходят из дворца сената. Только что отпели тело убитого, их лица еще мокры от слез. У выхода их встречает плюгавый старикашка, вельможный князь Караджа, друг французского резидента и один из вдохновителей убийц. Он не в силах скрыть своего торжества: нагло улыбается, выставляя поредевшие гнилые зубы.
– Неужели убит? Неужели это правда?
– прикидывается неосведомленным он, и трудно понять, чего больше в его словах - радости или ехидства.
Рука Алмейды потянулась к кобуре пистолета.
Райкос не сдержался и крикнул:
– Какая наглость!
Старый князь догадался, что с ним может сейчас произойти, и с юношеской резвостью бросился бежать.
Следом за ним устремились прохожие,
– Держите его! Смерть убийцам!
Князь понял, что теперь его жизнь зависит от ног. Но, несмотря на его резвость, недалеко от дома резидента князя все же настигли и начали избивать. Солдаты поставили Караджу у стены дома. Вскинули ружья, взвели курки. Но в этот миг подоспел архиепископ, под окнами которого хотели расправиться с князем.
Архиепископу удалось уговорить солдат отложить расправу. Полумертвого от страха Караджу отвели в тюрьму и заперли в каземате.
Солдаты поняли причастность к заговору и убийству президента иностранных господ и стали внимательно следить за ними.
Заговорщики затаились.
49. БЕСЕДА РЕЗИДЕНТОВ
Английский королевский министр-резидент Доукинс посетил французского королевского министра-резидента де Руана и имел с ним беседу.
– А не кажется ли вам, что все получается совсем не так, как мы думали?
– с тревогой спросил английский резидент своего коллегу.
Француз пожал плечами.
– Нас подвела эта хитрая лисица Рикман. Он мило улыбался, а в самый решительный момент заговорил о суверенитете Греции.
– Да, Россия нас подвела.
– Я могу лишь заметить: вы слишком осторожны в своих определениях, сэр Доукинс. Его величество мой король недаром ненавидит русских. Он говорит, что их интересы расходятся с нашими.
– Да, но в первую очередь нас подвел ваш генерал Жерар. Можно было бы обойтись и без батальонов французского экспедиционного корпуса, если бы его как главнокомандующего слушались греческие солдаты. Не обижайтесь, но ваш Жерар сплоховал.
– Он такой же мой, как и ваш, - вспыхнул де Руан.
– Я тоже разочаровался в Жераре. Просто он, как все военные, самоуверенный тупица.
– Не будем больше говорить о них. Нужно обратить внимание на создавшееся положение. У нас имеются просчеты...
– Надо было действовать осторожнее. Мы поторопились с этими Мавромихали.
– Не будем заниматься бесполезной болтовней, - переменил тему разговора Доукинс.
– Меня тревожит то, что, устранив Барба Яни, мы вызвали среди греков не ту реакцию, что предполагали. В этом наш просчет.
– Меня тревожит то же самое. Улицы запружены вооруженными простолюдинами. Они оплакивают своего президента, проклинают убийцу. Правительство Августина Каподистрии относится к нам даже хуже, чем правительство его брата. Оно ввело в столице осадное положение. Наши дома находятся под усиленным наблюдением. За каждым нашим шагом следят.
– Греческие солдаты по поручению правительства оберегают нас.
– Но я боюсь этих солдат, Доукинс. Они не столько охраняют, как держат нас под караулом. И рано или поздно присоединятся к разъяренному плебсу. Это произойдет, как только они убедятся, что в моем доме скрывается убийца...